Ей не хотелось, чтобы между ними тоже вставала её работа.
– С кем она общалась? У неё был любовник, парень? Какие-то друзья? Может быть, завистники?
– Лев Суворов – её бывший. Вы что, не следите за прессой? – встретив вопросительный взгляд Вики, Алла продолжила. – Он молодой композитор, пишет музыку для… кино, дает концерты. Но это было в прошлом, он женился не так давно. Подруги… У неё их было не так много. Она трудно подпускала к себе людей, защищала себя. Её часто использовали. Вы понимаете, от таких как она всем что-то нужно.
– А вам?
– Что? – Алла подняла брови, не ожидав вопроса.
– Простите, старая привычка, – поправилась Вика, осознав, что допустила резкость.
У неё совершенно не было опыта общения именно с клиентами. Все, кого она допрашивала на прошлой работе, были жертвами. Если не жертвами ситуации, то как минимум беспомощными участниками следствия, чьё эмоциональное состояние мало когда её волновало. Но сейчас она разговаривала со своим работодателем.
– У Влады было завещание?
– Вы шутите? Бедная молодая девочка, зачем бы ей оно понадобилось.
– Полагаю, Влада была богата. Любой грамотный юрист посоветовал бы его составить.
– Никакого завещания у неё не было, – отрезала Алла.
На несколько секунд между собеседниками образовалась неловкая, слишком громкая пауза. Недолго думая, Вика решила пойти на попятную.
– Расскажите, как она у вас появилась. Я прочитала в прессе, что Влада ваша приемная дочь. Вам что-то известно о её кровных родственниках, родителях?
Женщина глубже отклонилась на спинку дивана, отстраняясь то ли от Вики, то ли от собственных воспоминаний.
– Все очень просто, мы с мужем очень хотели детей, но у нас ничего не получалось. По здоровью, скажем так. В какой-то момент подумали, что будет лучше взять девочку из детского дома. Пришли, поговорили, нам сразу она понравилась. Документы у нас все были в порядке, муж был военным.
Алла сделала короткий жест, обращая внимание Вики на общую семейную фотографию, которая висела на стене, в тени объемного волана штор. Девушка поднялась и подошла к фотографии. На ней Владе было не больше пятнадцати, а Марсель выглядел совсем еще ребенком. Отец семейства сурово смотрел в камеру, губы его выглядели тонкими, а челюсти были плотно сжаты.
– Владе был всего год, совсем малышка. Из неблагополучной семьи. О родителях я мало что помню, хотя мы, конечно, все узнавали. Кажется, отец ушел из семьи, а с матерью произошел несчастный случай. В общем, мы воспитывали Владу как дочь. А потом случилось чудо, и я забеременела Марсом. Обычная история, ничего особенного.
– Просто так? Без какого-то лечения или терапии?
– Какая разница? – Вика впервые заметила, как губы Аллы напряженно сузились, так что она даже стала чем-то походить на мужа с фотографии.
– Ваш муж умер? – Вика снова перескочила на новую тему.
Разговор все больше напоминал ей минное поле, где на каждом шагу она наталкивалась на сопротивление и подозрительность.
– Онкология, несколько