но тропинка под ногами зовет, звенит голосами синих колокольчиков.
И белых.
И розовых.
Сколько их здесь. И никогда не видела, чтобы в одном месте и столько. Иду. Лют за мной. Не приближаясь, но и не отставая. Я же с трудом сдерживаюсь, чтобы не побежать, захлебываясь от счастья. Этот лес, он совсем-совсем другой.
Волшебный.
Как в сказке.
Деревья до самых небес. И кружевные кроны пропускают солнечный свет, который наполняет лес, как шкатулку. Доверху. И даже больше. И запах, хвои, ягод, грибов и смолы древесной. Цветов и трав, которых здесь великое множество.
Собрать бы.
Но…
Я останавливаюсь у поляны.
Дуб?
Надо же… нынешний кажется отражением того, с которым я уже знакома. И даже появляется мысль, что этот дуб – тот самый и есть. Что просто… просто почему бы волшебному дереву не существовать сразу в нескольких местах одновременно? Не самое странное, что может быть.
Но нет. Этот дуб – другой.
У него листва медная с золотой каймой. И форма листьев иная, край не закругленный, а острый. И узоры на коре, словно на стали вьются, только красно-золотые, в цвет листвы.
Корни же поднимают дуб над землей.
– Здравствуй, – говорю ему, кланяясь, ибо, может, древо и иное, но все одно не из простых. – Я пришла… правда, не знаю, зачем.
Шаг.
Здесь нет ковра из листьев. Напротив, поляна поросла травами. Вот и мелкий мятлик. Овсяница над ним поднимается купинами. И темные красные головки клевера покачиваются под собственной тяжестью.
Трава мягка, что шелк.
И под ногами пружинит.
– Я тут обожду, – Лют остановился на краю поляны. – Извини.
Ничего.
Я понимаю. Странно, но действительно понимаю. Это чужой дом, и если во двор можно заглянуть незваным гостем, то уж дальше ломиться – последнее дело.
Кора теплая.
И под нею чуется сила. Такая… не такая, как там.
Я прижалась к этой коре щекой и застыла. Надолго? Кто его знает. Сила потянулась ко мне, сила обняла меня, теплая, как старое пуховое одеяло. Ласковая.
Странно так…
Лесной народ? Но я человек. Во мне нет ничего иного, отличного… ладно я, я к собственному отражению в зеркале давно привыкла. Но ведь другие-то почувствовали бы? В детском доме. В университете? В конце концов, как-то оно бы проявилось.
Кроме того, что мне в лесу спокойно.
– Семя этого древа мой прапрадед привез с собой, – этот голос вывел меня из задумчивости. И заставил открыть глаза, правда, получилось с трудом.
Я заснула?
Или почти?
– Он взял его с разрешения королевы, которой было проще отпустить его, нежели начинать новую войну, когда эхо старой еще тревожило молодые сердца.
Женщина.
Такая… такая обыкновенная, что я даже разочарование чувствую. Невысокая. Полноватая. Далеко не юная, да и прекрасной её не назовешь. Скорее уж со следами былой красоты.
А про фэйри говорят…
Она усмехнулась и провела ладонью перед лицом, стирая маску.
Говорят.
Пожалуй…