За баррикадой стояли люди, и головная машина остановилась, словно натолкнувшись на стену. Толпа тут же обтекла несколько машин и попыталась вступить в диалог с военными. Ее сначала отгоняли страшным ревом двигателей, но потом моторы заглушили. Измотанные ночным переходом командиры экипажей в растерянности сидели на броне. По их словам, колонна должна была взять под защиту Белый Дом на набережной, и буйное негодование со стороны толпы воспринималось военными с недоумением.
То же самое творилось и со стороны Кутузовского проспекта. Оттуда чуть раньше подошли несколько танков. В то время как танкисты пытались понять, что делать дальше, ретивые молодые люди заталкивали в гусеницы длинные пруты арматуры. Ощущение игры особенно явно было видно на некотором удалении. Одни делали вид, что наступают, другие – что способны им в этом помешать. Причем игра со стороны «защищавшихся» происходила с искренним вдохновением. «Ребята, – кричали молодые мужчины, перетаскивающие на баррикаду садовую скамейку, – помогайте, а то перед детьми будет стыдно!»
До вечера было еще далеко. К 16.00 «баррикадники» стали разбирать мостовую, но только местами расковыряли ее.
Пронаблюдав все эти события лично, я несколько раз в тот день забегал в Моссовет, чтобы определиться: есть еще в столице советская власть или лидеры ее уже разбежались. Московские депутаты бродили по коридорам и сбивались в кучку в состоянии полной растерянности. Так же, как и уличная толпа, они совершенно не знали, что им делать. Противника как такового не было, сессию созвать было невозможно (большая часть депутатов была в отпусках далеко от столицы), никаких планов на случай чрезвычайных ситуаций не существовало, и даже отдавать приказы было некому.
Собрание депутатов было организовано уже в 11.00, но оно было малолюдным: дело было не только в отсутствии отпускников, но и в том, что особо приближенная к руководству Моссовета часть народных избранников сразу бросилась в Белый Дом, не думая о городе, своих избирателях и своих коллегах. В Моссовете взять руководство на себя было некому. Поэтому депутаты не смогли ни заняться организаторской работой, ни принять какого-либо обращения против ГКЧП. Одно хорошо: кто-то додумался собирать подписи против переворота. Вот только дорого бы это обошлось, если бы «путчисты» играли всерьез и до конца. Если бы они победили, то списки так ничего и не сделавших активистов сопротивления были бы готовы для «компетентных органов». Кстати, в эти дни погибли в огне многие архивы общественных организаций и частных лиц. В страхе за себя и за других люди уничтожали потенциальный компромат: одни боялись ГКЧП, другие – «демократов».
Вместо сессии собрался расширенный Президиум Моссовета, председатель которого застрял в Форосе где-то рядом с заблокированным там Горбачевым. Осторожные члены Президиума принимать решения не хотели, кроме одного: Президиум решил, что ему нужно собираться в узком кругу без остальных депутатов. Лишь к 21.00 появилось заявление Президиума