незваным гостям потрясти иголки,
Глядя в осколки зеркал,
Видеть тех, кто с чумою Карре, подружившись, играл.
Акт 3. Касли – Игла, пронзившая яйцо
Рождественскими днями
Чума раздаёт подарки по мешкам,
По смешкам, по рыбьим стишкам…
Выпуклыми глазами смотрела рыба в зал,
Гадала по глазам немая рыба вслух,
Читайте по губам, смотрите между губ, немой ловите звук!
Нага… раздели донага,
До последней исподней рубашки – тела,
Вперёд ногами я сама легла, жить больше не хотела,
Мысленно отделяла душу от тела.
Руки сцепила, пальцы скрепила в захват на груди,
Вся на замок – не подходи.
Формулировки пусты, по-детски чисты, я не я,
Ругали, браня – окаянная…
Не дождались от меня покаяния.
Мир замер!
Игла, пронзившая яйцо, прошла насквозь,
Как шар земной пронизывает ось,
Когда пилон уткнётся в ость.
И понеслось….
Игла тянула трос, как нить, по тросу фала шёл флагшток,
Менялся цвет у кумача, и, испытавши шок,
Падением знамён в конце времён,
В самый тёмный час, за которым идёт рассвет,
Посмотрел на меня мрачный сон,
Пряча голову в балахон,
Не видать овала лица – чёрный кабошон впился в капюшон.
Сверлит пристально взгляд охотника до души,
И кругом никого нет в этой глуши,
Только слышу в тиши:
– Не греши моя дочь, не греши…
Шевелятся губы, еле-еле душа дрожит в теле,
Сквозь жемчужные зубы слова полетели грубы,
В небесные трубы выдавливаю звук,
Сердце стучится: тук…
В небо смотрю – ни звезды, темно, синяя ночь,
Облака чёрным дымом, кучевые накаты,
Войско блох летит прочь, мчится мимо… куда-то,
Бог с цепи спустил его на врага моего,
Взять меня он не смог, не по Сеньке ярмо.
Било в спину жестоко враньё,
Язык клеветника, Егоркино копьё – дробница,
Подорожник в ногах межи
У гробницы моей сорванным лежит,
Да кто-то молится в рубцовой горнице.
Темень, темно… глаза выколи,
Зеницы зорца душником тыкали,
Перемазали порчей лицо – сажей газовой:
– Не рассказывай людям снов, не рассказывай, —
Всё кругом завыло-заплакало,
Когда меня, оплаканную, небо отплакивало.
Лучевое плесе зрачка
Распахнуло юбку по кругу,
Спицами в колесе покатилось по лугу,
Сечением полос,
Небо разлилось цветовыми спектрами света,
Вертелась Авророй глазная комета,
В спираль Андромеды скрутил серпантин лучи,
Многослойный поток Фибоначчи
Сиянием спрайтов в ночи окрашивал чёрные тучи.
Прицельно глаз замер, в зрачке сверкнул сканер,
Лазера тонкая нить стала сквозь линзу за всеми следить.
Загорелось