собеседник жил деревне в Пермском крае, и искал работу: получил приглашение от какой-то фирмы в Нижнем Новгороде, и сейчас поехал туда устраиваться.
Профессии у него не было, и он зарабатывал себе на жизнь грузчиком. Правда, от такой работы, по его словам, у него постоянно болела спина, но это было для него единственное занятие, которое приносило деньги.
Мы просидели с ним всю ночь, и он рассказывал мне всякие истории, как он живет, работает. Сначала мне было интересно слушать, но в конце я устал от его общества. Когда наша электричка подъехала к перрону, я затерялся в толпе пассажиров и поехал дальше один: – одному мне было ехать гораздо удобней, и не надо было поддерживать разговор, если попадался словоохотливый попутчик. В Нижнем Новгороде мы с ним еще встретились в пригородных кассах, но вскоре расстались, и я подумал, навсегда. Но ошибался.
Через несколько месяцев я ехал из Перми в Удмуртию, и вновь встретился с этим здоровяком. Он зашел в вагон с огромным матрасом для двуспальной кровати. Я знал, что скрутить такой матрас в рулон было очень трудно: это под силу только очень сильному человеку. А это оказался мой бывший попутчик. Мы узнали друг друга, и начали разговаривать как хорошие знакомые. Он не устроился на работу в фирму, в которую тогда ездил, и вернулся в свою деревню. Сейчас у него работа была в Перми, и он ездил туда каждую неделю. А этот матрас ему достался даром, и с ним он ехал домой. Я ему глазами указал на молодую, симпатичную даму, которая стояла рядом, и шутливо предложил ему жениться на ней, и испытать свой матрас в деле. Но знакомиться он не стал – оказался очень робким.
Так, в разговорах, прошло часа два. Он попрощался, и вышел со своим матрасом на каком-то полустанке. Я поехал дальше, и вспомнил старую, но верную поговорку, про две горы.
***
С одним парнем из Перми я ездил вместе несколько раз. Он был менеджером футбольной команды, направлялся в таком же направлении, как и я, и мы вместе ехали почти сутки – в первый раз, когда познакомились. Потом, в Ростове, мы распрощались, и разъехались в разные стороны. Мне надо было съездить к своим двоюродным братьям Таганрог, а ему надо было в Сочи. Я привык путешествовать один, и в конце путешествия стал уставать от его компании.
Через два месяца, когда я ехал с Крыма домой, снова его встретил, в том же Ростове. Тогда железнодорожная ветка проходила через кусочек украинской территории, и одна станция делилась пешеходным мостом на украинскую и российскую части. На одном конце пешеходного моста был украинский пункт пропуска, а на другом – российский. И хохлы, направляясь на рынок, который находился на российской части этого села, пересекали границу между двумя странами несколько раз в день. Интересно было на этом рынке ходить среди этих бывших советских граждан, разделенных сейчас простым пешеходным мостом. Одна пожилая украинка на этом рынке меня несколько раз называла сыночком, хотя я был ее старше