title>
Где вы, таланты? Режиссеры избегают свинскую тему.
Продолжение Оруэлла в виде рукописного произведения не востребовано. Оно само творится на улицах и во дворах. Его черты узнаваемы.
Новадейский российский постмодерн не стоит создавать ради смеха. Если только ради рвотных масс во время просмотра. Реал – сплошной позор.
Фон. Цвет. Антураж. Между строк
Монитор во всю заднюю сцену.
Он сер, черен, на нем происходят действа, фонирующие пируэты на сцене.
Антураж
1. Фон огня – горят многоэтажки.
2. Фон взрыва – заводы, туннели.
3. Осколки стекол, хрустящие под ногами в них отражаются танцы неоновых дев.
4. Фон – классная авария на шоссе, заторы, сирена.
5. Обезьянник.
6. Много автозаков.
7. Фон к главе – «Сотни тысяч вышли».
8. Фон – унылый, психушка, храп рядов, уходящих в бесконечность.
9. Окопная тема, пробежка камеры по изувеченным трупам, босым ногам, синим в зеленых разводах. Крысы, ныряющие и вылезающие из перекошенного оскала.
10 Свиньи, поедающие гниль в армейских бутсах.
11.Фон. Маски темных дев. Выходят в круг на четвереньках. Пятачки. Довольное урчание.
12. Много Оруэла.
13. Имена – оруэловские
Персонажи активного негатива
Алена
Пифия
Аполлон
Пафос
Маньячка
Брошенка с трясущими губками, отравительница, любительница клопоморной герани. Ненавистница голубей. Прожженный сальмой мозг.
На экране трясущаяся, узнаваемая рука чертит крест на дверях. Молится черным крестам. Интрига в том, что молода. Откуда в молодых мозгах затмение?
Группировки
1. Хрестанутые – секта, подворовывают на подарках.
2. ЖК – банда.
3. Банда полицейских.
4. Обычная банда, которую затерли.
5.Много крови.
Тень за кадром
Тайный суд. Инквизиция.
Антураж – сплошная тень.
Глаза – периодически посверкивают из темноты.
По этим глазам можно понять задуманное:
1. Пеленг – морганием затухающих, сходящих на нет проблесков из темноты.
2. Иногда засвечивается лицо, но на каких-то пару-тройку секунд погружается в сплошную черноту.
Музыкальное сопровождение
Всегда в радость.
Оно останавливает сцены пыток и мучений, также ссор, секса, оргазма, все свинское, в крошках и рвоте.
На большом экране видны одни пальчики, они врубают громкость до упора, но дальше не могут, хотя пытаются. Пробуют крутить – берут гаечный ключ – и со скрежетом проворачивают ручку.
Удача.
Далее начинается контакт с миром звезд, шоу и гламура.
Свиноматки наряжаются в гламурненько.
Извергают по очереди несколько реплик, за, против, иногда в виде нескончаемой икоты.
Зона пижам
Свиноматки, в масках, ходят по кругу в полосатых тюремных прикидах.
Надзирательница щелкает бичом.
Много мата.
Драки, глаза освещают загзаги ударов, точные в цель.
Драки за корыто. Пижамы полосатые забивают в горошек.
Крики. Вырванные глаза, дугами взмывающие над авансценой.
Несколько глаз собираются в шайку и нависают под куполом яркой светящейся суспензией.
Но нет, это не явление природы. Из облака вытекают не слезы. А песок, старческий песок, как едкая соль, окутывает партер, поднимается до амфитеатра.
Зона старческого амфитеатра
Там тоже люди, они чихают от испарений и старятся на глазах.
Аплодисменты превращаются в стук костяшек.
Фаланги пальцев отрываются и падают вниз, летят ребра в распаде, позвонки.
Публика зажимает носы, дружно вздымаются зонты. Фаланги барабанят и барабанят по кожаным зонтам и абажурам.
А вот и череп рухнул вниз, покатился, откусил кому-то ухо, еще…
– Он пытается сопротивляться!
– Прах! Тлен!
– Убрать его!
Партер возмущен. Много шума.
Завывают сирены скорой и полиции.
Зона автозаков
Их много.
Феномен Аленушка
Антураж легкий, непринужденный.
Панорама – экран на котором – пустые костюмы, а также,