с ним теперь?
Дурабум печально опустил глаза:
– Помер Митя. Выпил канистру бензина, испустил столб пламени, и всё.
Дурабум загрустил, и я, чтоб сменить тему, спросил:
– У Коли Зверева тоже есть магнит внутреннего сгорания или ты за ним заедешь?
– Он не ездит на машине, – рассеянно пробормотал Дурабум, стараясь найти оптимальное положение колбасы на очередном куске хлеба.
В то же мгновение порыв ветра опрокинул бутербродную башню, и на заоблачный остров опустилась крылатая ящерица размером с лошадь. Приземлившись, она слизнула со стола несколько бутербродов и, получив от своего наездника затрещину, аккуратно сложила на спине осиные крылья, распласталась и застыла, подставившись солнцу. Я, признаться, оторопел от такого зрелища. С одной стороны, оно было слишком невероятным, чтобы воспринимать его всерьёз, а с другой стороны, меня настойчиво свербила мысль, что это я уже видел, причём совсем недавно. Не справляясь с этими мыслями, я переключил внимание на Колю Зверева, лихо соскочившего с шеи ящерицы.
Он ухитрился почти не измениться с пионерской поры: не растолстел и не обрюзг, вырос, конечно, но лицо оставалось моложавым, светлые волосы так же густы и аккуратно расчёсаны, очки в модной оправе и светло-коричневая замшевая куртка символизировали элегантность и хороший вкус их владельца, а руки Коли Зверева, как в детстве, были покрыты царапинами и следами свежих укусов.
Представляться было не нужно – Коля Зверев узнал меня сразу, как и я его, хотя я-то как раз изменился очень сильно.
Бодрой пружинистой походкой он подошёл к столу, широким жестом схватил бутерброд, откусил от него, сел на складной стул и принял от Дурабума стакан пива.
– Здесь всегда холодное пиво, – сказал он, когда мы чокнулись за встречу. – В наших краях, чтобы оказаться на высоте, нужно сутки-другие добираться до ближайших гор или пойти в гости к Дурабуму.
Мы выпили за горный климат. Коля Зверев выглядел так солидно, что мне неудобно было о чём-то расспрашивать, а расспросить хотелось. Собравшись с духом, я начал издалека:
– А ты кем работаешь? Специалистом по животным?
– По людям, – ответил Коля Зверев. – Они тоже животные те ещё. В процессе эволюции кем только не побывали, и всё в генетической памяти остаётся. Отсюда сказки вроде как про животных, а на самом деле про людей. Люди могут стадом идти на убой, как овцы, набрасываться стаей на одного, как волки, жрать друг друга, как пауки. Что бы там люди о себе ни воображали, всякий, кто разобрался в психологии животных, знает всё про людей.
Я рассмеялся. Коля Зверев и в детстве был хвастуном. Он тоже рассмеялся в ответ и спросил:
– Хочешь, я прочитаю твои мысли?
– Ну? – сказал я.
– Ты хочешь узнать, как я здесь оказался, но боишься признаться в этом. Нарочно не смотришь в ту сторону, делаешь вид, что не замечаешь, и болтаешь о всякой ерунде.
Я