в моем теле дрожь. Наигравшись, Элиот вернул мою руку на шею друга. Ладони Артура тут же обхватили запястья, надежно фиксируя. К сожалению, я слишком поздно поняла их замысел.
Они давно сработались, давно научились улавливать малейшие знаки и понимать друг друга с полу вздоха. И сейчас оба оказались в своей стихии. Игра началась и приз здесь я.
Пока один продолжал терзать мои губы, второй подошел сзади. С обеих сторон тиски мускулистых тел. Ловушка окончательно захлопнулась, поймав глупую птичку почти играючи, легко.
Осознание этого, током пронзает сознание, и я предпринимаю отчаянную попытку вырваться, но тут же останавливаюсь, понимая, любое движение неизбежно распаляет их еще больше. Впереди возбужденный член, от которого дыбятся шорты Артура. В ягодицы упирается не менее возбужденный дружок Элиота и нас разделает лишь тонкая ткань. Это двойственность, откровенность, необратимость ситуации доводит меня до безумия.
Проворные пальцы Элиота тут же скользнули на живот, ловко пробрались под топик и обхватили грудь. Примерились, ощутили приятную тяжесть, насладились и двинулись в атаку. Коснулись сосков, сжали, а мне показалось через меня пропустили тысячу вольт. Отпустил, но только чтобы обхватить целиком. Раскатывая горошинки по шершавой ладони, то нарочито медленно, смакуя, то сминая и усиливая натиск, пока не добился своего. Кажется, я стонала. Кажется, просила не останавливаться. Набухшая, налитая грудь сладко ныла, отдавая наслаждением и болью внизу живота.
Артур отпустил мои запястья, теперь это ни к чему, я сама отчаянно цепляюсь за бычью напряженную шею, чтобы не упасть. Между ног непривычно жарко, влажно. Я сама не понимаю, как, но мои руки перекидывают на шею Элиота, и я выгибаюсь дугой, откидываясь на мускулистую грудь спиной. Его жадные губы тут же обжигают шею. Я зарываюсь пальцами в белесые пряди, я зарываюсь ягодицами в его пах, я вообще зарываюсь по самое «не хочу».
Распластанная, раскрытая на напарнике, теперь я – легкая добыча для Артура. Топик мгновенно взлетает к подмышкам, обнажая грудь. Там, где недавно были руки Элиота, теперь верткий язык его напарника. Жесткие губы обхватывают сосок, посасывают, царапают зубами, трутся языком. Меня пробуют, как леденец – откровенно, жадно. Он как голодный ребенок, дорвавшийся до запретной сладости. Я уже давно не контролирую, я даже не сопротивляюсь, полностью подчинившись рукам и губам парней. Хриплые резкие стоны срываются с губ и мягко стелются по комнате.
Чувствую, как юбка ползет вверх, а трусики вниз. Оторвавшись от груди, Артур опускается на колени и припадает к моей промежности. Он буквально ныряет носом между складок и втягивает воздух шумно, рвано, с явным наслаждением.
Как животное – мелькает в голове.
Так делают самцы, выбирая самку– принюхиваются, лижут, пробуя ее вкус и запах. И парень действительно обнюхивает, вздыхает, дрожащими пальцами раздвигает бедра, его горячий язык ныряет глубже. От такой откровенности, у меня подкашиваются колени.