взрывом ячейки в камере хранения на вокзале? Полиция и ФСБ проверяют все вокзалы и аэропорты на предмет возможного минирования. По нашим сведениям, на место приезжал уполномоченный офицер ФСБ майор Валентин Воров… Что, Варо… Извините, я заканчиваю репортаж… Откуда я знала, что нельзя говорить?.. Ведите, тогда, сами выпуск!.. К другим новостям…»
«Как полезно иногда включать телевизор. Уверен, что больше про эти два случая они не скажут ни слова… Спасибо тебе, смелая девушка за фамилию майора. Ты не знала, что его фамилию нельзя было произносить, спасибо тебе. Возможно, этот Валентин Воров и есть фальшивый Хоров? Живешь так живешь, и вдруг из твоей жизни делают дурацкий детектив с непредсказуемым концом… Решают тебя пристрелить как утку, или зайца? Как же так, разве так можно? Или он Варов?..»
– Маргелыч, ко мне! Иди сюда! Мой хитрый кот. Жрать хочешь, оболтус? Признавайся, а то поцелую тебя в самый мокрый нос…
– Мур-р… – ответил преданный кот и лизнул хозяина по носу.
– Отлично. Слушай боевой приказ! Сейчас полезаешь в свою переноску и сидишь там как разведчик. Мы идем к дяде Максу. Там и пожрешь досыта. У дядьки пенсия приличная, это огромный плюс для тебя… И не возражать, так надо, брат.
Кот ловко залез в сумку-переноску и притих. Бельмов надел старую походную ветровку с капюшоном, поверх нее рюкзачок, похожий на парашютный ранец, выключил свет во всех помещениях своей трехкомнатной квартиры, перекрыл рычажок газа, поклонился пустому и холодному духу, оставшемуся летать в сером пространстве комнат, посмотрел на себя в зеркало и машинально надел старую кепку-бейсболку, висевшую в прихожей на лосиных рогах уже лет двадцать. Закрыл обе двери на все четыре замка, взял в левую руку переноску с умным котом и медленно пошел вниз. Ржавая входная подъездная дверь, словно плача, нехотя выпустила его на свет. Проходя мимо мусорки, он заметил старую алюминиевую трость, оставленную, видимо, кем-то для доброго человека. Жил, наверное, у кого-то престарелый родитель или дедушка, помер, а тросточка эта осталась. Вот и стоит теперь одна. Спасибо тебе, ты мне как раз и пригодишься, пойдем.
Бельмов взял трость, согнулся, натянул старую бейсболку почти на переносицу и, опираясь и хромая, побрел к черному зеву станции метро. Он вошел в подземное чрево метрополитена, смешался с толпой таких же, как и он миллионов понурых людей-зомби, настроенных на одну волну, мерцающую в их бесконечных нейронных связах: «Где взять деньги и радость жизни? Деньги…, много денег, потребление ненужного, средства на прокорм бездарного потомства. Где взять жирное тело мужского рода, чтобы выгодно продать свое бледное тонкое женское тело и успеть родить до прихода старости еще одно бледное и тонкое, или жирное, слабое тело. Бесконтрольность потребления ведет к краху всей цивилизации. Астероид уже не нужен, вымрут сами, все, кто хочет денег и случайного потребительского счастья…».
В вагоне метро странный и высокий негр в куртке-аляске с покрасневшими от аллергии глазами уставился взглядом на Бельмова в упор, словно хотел выпить из