что с этим учителем нельзя переговорить, чтобы он смог научить их таким трюкам, но только не Кэри. Его этот странный тип более чем устраивал. Мало того, что говорил этот учитель только по существу и без лишней информации, так ещё и его уроки оказались оздоровительными и успокоительными для его души и тела.
А вот мистер Ласо, из расы палитотов, напротив, был очень общительным и с удовольствием учил детей родному палитотскому языку на уроке Лингвистики.
Кэри любил палитотский язык, хотя бы потому что раса палитотов следует старым добрым традициям письма без голоручки, предпочитая всё выводить от руки на бумаге, а не в воздухе на неосязаемых страницах, но дело было не только в этом. Всё дело в том, что на письме этот язык базировался на рисовании простых символов вроде чёрточек и треугольников, но при этом каждый нужно было красить чернилами определённого цвета. И когда Кэри выучил названия цветов, для него лингвистическое рисование на уроке стало чрезвычайно увлекательным. На уроке каждому выдавался набор разноцветных чернильных пузырьков, каждый из которых нужно было вставлять в чёрную палочку и ей выдавливать на плотной бумаге разноцветные символы. Получался этакий урок рисования на пару с изучением языка. Но на всё были свои камни преткновения.
Были цвета, которые знали все – красный, голубой, жёлтый, зелёный. Но были в языке и такие цвета как користый или миларский, которые могли различать далеко не все гуманоиды. У Кэри была та же проблема: его радужка глаза интерпретировала користый как грязно-зелёный. А вот его одноклассница, девочка по имени Латис, являясь носителем этого языка, заверяла что не видит зелёный, а видит именно користый, который больше никак не опишешь. Это иногда создавало небольшую путаницу в написании. Тем не менее, многие любили этот предмет, хоть и немногим удавалось освоить его полноценно.
Однако, писать этот предмет было не единственной приятной вещью. Куда больше удовольствия Кэри доставляло его проговаривать. Как и в астрийском, в палитотском главными были буквы «л» и «с», которые использовались у носителей почти в каждом слове.
– «Лавидита лерсолка мила де лурни», – говорил учитель Ласо.
– «Лавидита лерсолка мила де лурни», – вторили ему ученики.
Вообще-то, Кэри быстро обнаружил, что простой язык из базовых слов, которым его научил Таруло чтобы быстро высказывать необходимые мысли, совершенно не вписывались в здешний межгалактический колорит. Даже дети Сети разговаривают либо на научном, либо на продвинутом языке, как и учителя. Так что астрийцу пришлось запоминать немало определений, чтобы понимать, что ему говорят.
Не сказать, что все уроки были для Кэри одинаково простыми. Такие как Введение в астронавтику, например. Поскольку все гуманоиды Межгалактической Сети имели работу, связанную с постоянными перелётами с планеты на планету, то обучение управлением простых шаттлов проходило чуть ли не с пелёнок. Устройства кораблей, их виды и классификация,