собирался сам позвонить. Узнать, как оттянулись тогда на танцполе.
– Нормально. Тебя только потеряли. Думали, что утонул.
Антон переключил телек на другую программу. Там показывали цирковое представление: в закрытом бассейне плавали штук пять смышленых нерп и подкидывали носами шары дрессировщику.
– Журналисты сами по себе не тонут, – заявил Гризов. – Я в прибрежном лесу заблудился. Темно там у вас было.
– А ночевал-то где?
– На берегу. Точно и сам не знаю где.
– Ага, понятно.
Какой-то странный был у Мишки голос. Гризов журналистским нюхом почуял что-то неладное.
– И чего это тебе понятно, Мишка? Не договариваешь ты что-то, брат.
– А у тебя по дороге на пляж ничего не приключилось?
– Так, случайно забрел на какую-то поляну с «мерседесами». Ничего особенного.
– Ой ли?
– Ну, там, на капоте валялось еще что-то на героин похожее. Темно было, не разглядел, – ответил Антон и добавил не очень уверенным тоном: – Но мне-то что, я ведь про наркотики не пишу.
– Да тут по городу слух циркулирует, что какой-то мужик спугнул Колю Меченого, местного крестного папика, когда тот толкал клиенту пару килограммов героина. Клиент оказался нервный, хотел уже отказаться, раз засветился. Ну а Коле, представляешь, какой облом – столько баксов мимо пролетает. Как стрельба началась, мужик тот убежал. А вот клиента наутро нашли в заливе с пятью дырками в животе. Рядом и охранники его плавали. Так что, если случайно мужика того увидишь, передай, что не стоит ему пока в Зелек приезжать месяц-другой. Здоровей мужик будет. Путь успокоится всё.
– Да уж передам, Мишка, спасибо…
– Не за что, звони. Мы к тебе как-нибудь сами зaeдeм. Бывай!
– Ага… – вяло проговорил Гризов уже в пустоту, наполненную гудками.
«Ну вот, еще мафии не хватало до кучи. А это пострашнее инопланетян, если разобраться. Те волосатые и далеко, а эти бритоголовые и рядом, – расстроился Гризов. – Ладно, может, не запомнили. Ночью по пляжу Зеленогорска столько пьяных мужиков шарится. А там реально темно было».
Антон встряхнул головой, отгоняя черные мысли, и подошел к окну. Жил он на четвертом этаже кирпичного дома. Окна квартиры выходили во двор, где росло несколько огромных тополей. Своими кронами гигантские деревья закрывали половину неба, так что даже в солнечную погоду почти весь двор находился в тени. Зато, когда шел дождь, под ними можно было легко переждать непогоду. Для Питера очень удобно.
В дальнем конце двора виднелась детская площадка. Ее архитектурный ансамбль включал избушку на курьих ножках, песочницу, рахитично поскрипывающие качели и три скамейки. Все сказочные декорации давно были испещрены народной резьбой по дереву и складывались в понятную серию: «Вовка козел!», «I LAVE Васю», «Петька любит Наташку, дурак», «Я был тут». Казалось, нового в этой области творчества ожидать не приходилось. Однако недавно Антон с удивлением заметил на бревенчатой