нужный вектор (спасибо мотивирующим урокам Эйи, когда одна ошибка в расчетах могла привести к непредсказуемым последствиям), Лазарев прочертил чужим заклинанием длинную ледяную полосу, ведущую прямо к дверям шахты лифта.
Кинув на каток деревяшку, парнишка вскочил на нее и с силой оттолкнулся ногой. Та послушно заскользила, все набирая скорость.
– Не уйдешь! – раздался рык полковника, и с лестницы полетел очередной град заклинаний.
Слева и справа падали огненные шары, каменные глыбы, в потолок били молнии, из стен вырывались лианы и прочие растения. Но не так легко попасть в сравнительно небольшую цель, когда привык сражаться с противниками, равными тебе по размеру.
По пути сорвав с вешалки пальто и, все так же стоя на доске, накинув его на плечи, мальчик рапирой вдавил кнопку вызова лифта. Двери открылись, и… Лазарев еле успел затормозить, чтобы не свалиться в провал шахты. Лифта не было.
Артур обернулся, но двери пожарной лестницы уже заблокировали.
– Я же сказал, – процедил раскрасневшийся полковник. – Не уйдешь.
Сзади шла закованная Эйя. Она держала прямую, горделивую осанку и не опускала подбородка. Ее губы были так плотно сжаты, что превратились в тонкую красную линию. Ничуть не сбившаяся прическа, пучок снежно-белых волос, только добавляла образу строгости. Королева оправилась после удара, и ничто не могло нарушить ее ледяной надменности.
– Врагу не сдается наш гордый «Варяг», – ухмыльнулся Лазарь.
В последний раз взглянув на фею, парнишка одним движением расстегнул ремень, а затем шагнул назад.
Желудок сделал сальто и застрял где-то на уровне легких. Выдернув полоску кожи из брюк, мальчик развернулся. Воздух хлесткими пощечинами бил по лицу. Уши заложило от свиста ветра. Свободное падение длилось всего секунду, а свет пентхауса уже не мог развеять мрак шахты.
Здесь было темно, как в жерле вулкана, и страшно, словно в мастерской гробовщика. У Артура не получалось даже вздохнуть, а руки двигались будто сквозь застывающий цемент. В полной темноте, оглушенный звуками собственного падения, он мчался на дно шахты.
Стиснув зубы, ничего не видя из-за слез, вызванных сопротивлением воздуха, Лазарь все же смог перекинуть ремень через металлический трос. Руки чуть не вырвало из плеч. От боли посыпались искры из глаз, но мальчик держал. Ремень оказался качественный и не перетерся, а руки – достаточно сильные, чтобы удержать вес падающего тела.
Когда скорость совсем спала, Артур подключил и ноги. Он сцепил носок правой и подъем левой туфли, зажав между ними все тот же трос. Теперь от боли задрожали и колени, но вскоре падение превратилось в неспешное скольжение.
Лазарев поднял лицо, покрытое липкой соленой испариной, и облегченно выдохнул. Пояс оказался перетерт наполовину, и если бы не идея с ботинками, подсмотренная в шпионском боевике, то на Землю он бы вернулся только в виде лепешки.
– Ну и кто