ребенка приучаете к азартным играм, – продолжал милиционер. – Ладно. Это нам моральная компенсация… А то затрахались вас искать по всему городу.
– Это точно, – поддержал напарника тот, что хлебал борщ. Смахнув с подбородка капли, он сказал, и в голосе его звучало неприкрытое восхищение:
– Это ж надо придумать такое – целый завод спереть и иностранцам продать! Эх, парни… Ваши бы мозги да на хорошие дела!
Он махнул половником и зачерпнул очередную порцию.
– Кто нас сдал? – процедил Лев.
Милиционер, заполнявший протокол, поднял воспаленные от недосыпа глаза:
– Слава богу, есть еще приличные люди.
Покрутив в руках ручку, он снова вернулся к писанине.
– Ребенок чей? – осведомился он, не отрываясь от работы.
– Это моя дочь, – ответил Лев. – Отвезите ее домой. Там, наверное, уже мать с ума сходит.
– Разберемся, – невозмутимо пообещал милиционер. – Сначала показания прочитаете, распишитесь… Все по закону.
– Мужики, вы что, звери, что ли? – не выдержал Лев. – Да она дитя совсем, ей в школу завтра к первому уроку! Принцесса?!
– Я тут, – пискнула Аня.
– Какой у тебя первый урок?
– Э… Матеша… – неуверенно ответила она. – Пап… А тебя точно отпустят?
– Конечно, – бодро отозвался отец. Он повернул голову, стараясь разглядеть сидящую за столом дочь. – Я ж ничего такого не сделал. Твой папа честный человек, так что завтра утром, пока ты будешь на своей матеше, меня уже отпустят.
Милиционеры засмеялись, а тот, что чавкал борщом, и вовсе поперхнулся, и Аня обреченно поняла, что папа просто пытался ее успокоить. Никто и никуда его, похоже, не собирался отпускать…
…В купе заглянул проводник, и она от неожиданности вздрогнула. Обрывки воспоминаний двадцатилетней давности рассеялись, будто уносимые ветром обрывки тумана.
– Тверь через десять минут, – заученным голосом объявил проводник. Анна быстро допила чай. Когда за окном появилась станция, она, подхватив рюкзак, ринулась к выходу.
До исправительной колонии она добиралась на автобусе, который долго трясся по колдобинам. На лицах пассажиров, в основной своей массе женского пола, застыла печать тревог и бессонных ночей.
«Вот судьба у людей, – хмуро подумала Анна. – Какой-нибудь идиот по пьянке разбил голову собутыльнику, а жена или мать теперь ему передачки возят…»
Наконец автобус прибыл на конечную остановку, и после долгих и муторных проверок Анну пригласили в специально выделенную комнату. Разглядывая обшарпанные стены, Иванушкина внезапно почувствовала странное волнение, граничащее с возбуждением. Неужели через пару минут она увидит отца?! Или все это ей снится?
«Господи, я на первом свидании так не переживала», – пронеслась у нее мысль, и Анне стало смешно. Она потерла носком кроссовка глубокую царапину на почерневшем от грязи линолеуме. Лязгнула стальная дверь, и она резко вскинулась, всматриваясь сквозь