перенесли огонь на новую цель, но куда там: Горыныч уже скрылся высоко в небе. После этого беглецов преследовать не решились; за спиной у спасающихся пылал Чернигов.
– Триста сорок восемь человек, – угрюмо бросил Вольга; он уже вырвал из себя все стрелы и болты, кровь давно остановилась, но рубаха почти везде была красной. Меньше четырех сотен осталось от всего воинства царя Мстислава. Это все, кто смогли спастись из трех полков, еще так недавно уверенно удерживавших мощную твердыню. Святогор понуро сидел на камне, и даже Мстиславу, который всегда умудрялся сохранять присутствие духа, сейчас было не до поддержки остальных. Намалеванный углем черный орел поверх его красного солнышка не шел из головы. Привал сделали далеко от города; Вольга осмотрел окрестности, обратившись в хромающего зайца. Птицей он летать не мог, рана не позволяла. Погони не было, но это в данной ситуации не очень радовало.
К вечеру к лагерю подошли дозоры берендеев. Конное войско оставили в окрестностях Чернигова, чтобы после подхода подкрепления ударить в спину осаждающим. Теперь весь план обрушился, и новый никак не придумывался. Словно издеваясь над и так незавидным положением царского войска, вечером Ратибор принес еще неприятные новости. Войско упырей двигалось из земель, бывших еще недавно шамаханскими, в Берендеево царство. Воинство шло медленно, но уверенно, а количество Ратибор описал как «конца и края не видно».
– Кощей, паскуда, выжил, – в сердцах бросил Святогор.
– Ты же уверял, что спалил его! – Ратибор неодобрительно посмотрел на богатыря.
– Уверял, – гигант и так выглядел расстроенным, а тут стал еще более угрюмым, – я весь лес спалил до корней; как он там мог выжить, ума не приложу.
– А может, это не Кощей?
Дмитрию не хотелось верить в то, что его царство скоро подвергнется нашествию нечисти.
– Упыри идут на Берендеево царство, наверняка не Кощей, – угрюмо пошутил Ратибор.
Мстислав подошел к Святогору и заглянул тому в глаза.
– Это все? Мы проиграли?
Богатырь ничего не ответил, но его взгляд, полный боли и отчаяния, говорил сам за себя.
– Я вам плохую весть сообщил, – снова подал голос Ратибор, – но у меня есть и хорошая.
Все взгляды тут же устремились на него: хорошие новости отчаявшимся людям сейчас были необходимы.
– Даниил Галицкий скончался, – не стал томить Ратибор. – В столице вспыхнул заговор, киевляне попытались взять галичан в охват, да только те позубастее оказались. Михаил Поток и его друзья-богатыри под стражей, один даже, по слухам, убит. Везде теперь хозяйничают галичане, дружина ропщет, обчество киевское тоже сильно недовольно. Баюн уже в открытую управляет малолетней княгиней. Еще там появился какой-то мутный пророк, народ баламутит, а девчонка и его слушает, рот раскрыв. Новгородцы чуть ли не войной