и стал вырывать у него ППШ.
Бубко не сразу отцепился от него, но мне удалось забрать пистолет-пулемёт. УНИТовец, которого Вениамин со своими коллегами разоружил, лежал без сознания.
– Я людей убил, – произнёс Бубко.
– Или они бы убили тебя, – громко сказал ему один из коллег.
– Вы не понимаете?! – начал метаться из стороны в сторону Вениамин и, в конечном счёте получил от одного из техников громкую пощёчину.
Не поддерживаю подобные методы, но этот шлепок вернул нам Бубко в адекватное состояние.
Через несколько мгновений появились и кубинцы, вооруженные автоматами Калашникова различных вариаций, экипированные разгрузками с карманами под запасные магазины. Одеты они были в летнюю полевую форму в расцветке «Серая ящерица». Чем-то напоминающую наш камуфляж «Бутан», только цветовые тона другие.
– Комо эста? – спросил один из них, что означало традиционное для кубинцев «как дела».
Парень был невысокого роста со шрамом под глазом. Его рука была перевязана бинтом, который уже слегка пропитался кровью.
– Нормально, – спокойно ответил я ему на испанском.
Кубинец огляделся, рассмотрев тела ангольцев.
– Я и вижу, – ответил он уже на русском с небольшим акцентом.
– Это хорошо, что русский спецназ на самолёте летел, – сказал уже другой кубинец, осмотрев тело главаря ангольцев. – Троих в лоб, двоих в глаз, а тех, что в кустах очередью из ППШ.
– Хорошая работа, коллеги, – сказал нам кубинец со шрамом.
– Мы не спецназовцы. Я – лётчик, а это техники с моего полка, – ответил я.
Скрывать смысла не было, поскольку однозначно кубинцы знали, кто летел на Ан-12.
Пока я проверял наличие патронов в барабанном магазине ППШ, кто-то уже побежал навстречу с испано-говорящими отрядами с просьбой быстрее доставить его в Лубанго. Кубинцы же ничего не обещали, а только сказали ждать транспорт.
Я посмотрел на мальчугана и его отца, которые прижались друг к другу, сидя на земле. Мужчина-анголец был сильно избит, но старался улыбаться мне. Малец же достал из кармана своих шортиков ту самую конфетку «Дубок», которую я дал ему в самолёте. Съел он её за милую душу.
Пока мы ожидали прилёта вертушки за нами, кубинцы проводили нас к самолёту.
Естественно, выжившие пассажиры пытались найти среди обломков свои вещи.
Самое ценное, что у меня было с собой это моё лётное обмундирование. При виде обгоревшего фюзеляжа, надежды его найти в разбитом Ан-12, уже не было.
Кто-то из пассажиров начал причитать, что ему теперь очень сложно будет в Анголе без своей любимой бритвы «Агидель».
– Ползарплаты на неё ушло. На Новый год купил,– возмущался один из пассажиров, отбросив в сторону металлическую пластину от самолёта.
– А я «Альпинист» свой профукал, – делился своей бедой ещё один обездоленный пассажир.
За всеми подобными возмущениями пристально наблюдали кубинцы, которые были удивлены таким поведением. Ещё бы! Всех этих пассажиров чуть не угнали в плен, а экипаж погиб при