должность начальника охраны досталась Сэму не за хорошие манеры! Он умеет пользоваться и скальпелем, и психологией.
Розалин внимательнее пригляделась к коридору, по которому шла, провожаемая Сэмом. Камера Джона была последней справа в самом дальнем от входа углу. Ее камера – слева, вторая от входа. По четыре двери с каждой стороны разделены на пары пустой стеной в центре коридора. Возле этой стены вчера сидел часовой с винтовкой. Но сейчас его скамья была пуста.
Внезапно Розалин осознала со всей ясностью, что другого такого шанса ей может не представиться. Если она сейчас нападет на начальника охраны, то ему никто не поможет. А если одолеет его, то заберет ключи и освободит Лиз и Джона!
Конечно, у нее могло ничего не выйти… Но об этом она предпочла не думать.
Чувствуя себя заштатной актрисой в дешевой пьесе, Розалин застонала и покачнулась, приложив руку к голове, будто ей стало дурно. Что было бы неудивительно, ведь в последний раз она ела позавчера.
Сэм тут же придержал ее под локоть. Пользуясь тем, что его правая рука занята, Розалин выхватила у него из кобуры пистолет.
Мужчина среагировал мгновенно. Не успела она направить оружие, как ее руку зажало в тиски. Розалин ударила противника коленом, но в следующий миг стены коридора покачнулись, а боль в руке заставила выпустить оружие. Мир вокруг опрокинулся.
От удара об каменный пол у нее вышибло дух. Часто дыша, она взглянула на стоящего над ней Сэма, поигрывающего возвращенным маузером.
К ее удивлению, он улыбался. Даже уродливый шрам натужно растянулся.
– Неплохо, мисс Ферроуз! – заявил он, подавая ей руку. – Но очень глупо.
Розалин взялась за его ладонь, которая оказалась мозолистой и неожиданно теплой, и поднялась на ноги.
– Глупо думать, что я хочу окончить свою жизнь в этом подвале! – возразила она.
– И что бы вы сделали с пистолетом? Застрелили меня? – поинтересовался Сэм.
– Нет, – неуверенно произнесла Розалин, понимая, что вряд ли смогла бы его убить, – я бы…
Одернув себя, она отвернулась и пошла по коридору. Он опять вызывает ее на откровенность. Рассказывать ему план побега, пусть его толком и нет, точно глупо.
А потом она поймала себя на мысли, что больше не боится ни Сэма, ни его ужасного шрама. И ей стало не по себе. Он втирается к ней в доверие так искусно, что она этого даже не замечает!
***
Едва ступив за порог своей камеры, Розалин почувствовала холод. Она обернулась к начальнику охраны.
– Почему здесь так холодно? – спросила она.
Сэм взглянул на нее исподлобья.
– Сэр Уоррен считает, что так вы будете сговорчивее, – пояснил он.
– А вы так не считаете? – вырвалось у Розалин.
Но Сэм не стал отвечать. Он вышел, захлопнув за собой дверь.
Розалин вновь закуталась в одеяло. Она вспомнила, как читала о Дубецком бастионе. Там у каждой камеры имелась отдельная печь, как раз для подобных целей: использовать отопление как инструмент влияния на заключенных.
И как ее угораздило очутиться в настоящей