собрались? – спросил судья.
– Скоро всё узнаете. – сказал я.
– Кстати, ты в курсе, что мне пришлось успокаивать смежников из-за всей этой секретности? – спросил директор.
– Знаю. Мне главный рассказал. И ему ты тоже не доложил. За это отдельное спасибо. – сказал я.
– Да кто его знает, кто кого покрывает? Лучше поберечь информацию. Протечёт и пиши «пропало». Малышка не простит. – сказал директор.
– Тогда я точно не хочу знать на кого охота ведётся. А то если протечёт, ещё и на меня подумает. – сказал судья.
– Правильно думаешь. Так. Я похоже уже перегреваюсь. Надо бы окунуться. – сказал директор.
– Согласен. – сказал судья.
– Ну тогда идём освежимся. – сказал я.
Покинув парилку, мы пошли к бассейну и не раздумывая стали нырять в довольно прохладную воду. После мы вернулись в комнату отдыха к нашим напиткам и общению ни о чём. Несмотря на сложившуюся обстановку, мы довольно хорошо провели время, договорившись о подобных посиделках на другой раз, но только без всяких запланированных операций и тому подобных неприятных моментов, мешающих нормальному отдыху. Но, как и всегда, всему хорошему приходит конец и к нам в баню вошёл Звонорёв.
– Прошу прощения. Мне придётся прервать ваш культурный отдых. – сказал он.
– Что у тебя? – спросил я.
– Новые вводные. Объект домой шлюх притащил. Малышка приказала немедленно готовиться к операции. Выступаем через час. – сказал Звонорёв.
– Принято. Сейчас выходим. Готовь демонов. Сбор в зале заседаний через двадцать минут. – сказал Владимир.
– Есть. – сказал Звонорёв и ушёл.
– Ну всё. Прошу нас простить, но нам пора. В другой раз нормально посидим. – сказал я.
– Договорились. – сказал директор и мы пожали руки.
– Ну так и нам тогда тоже пора. Вдруг чего, а мы не готовы решать вопросы. – сказал судья, пожав мне руку.
– Хорошо. Спасибо вам. – сказал я.
– Я буду у себя. – сказал судья.
– Я тоже у себя на связи. – сказал директор.
– Договорились. Ангел. Глухарь. – сказал я и мы с Владимиром и Андреем пошли одеваться.
Быстро накинув на себя одежду, мы вышли из бани и пошли к лифтам. Поднявшись на свой этаж, мы сразу разошлись по своим номерам. Оказалось, что Таня в номере, готовится к операции. Увидев меня, она подошла, уже будучи одетой в форму и обняла.
– Я соскучилась. – сказала Таня, прижавшись ко мне.
– Будто вечность не видела. – сказал я.
– Вы так долго в бане были. Будто вечность прошла. – хохотнула Таня.
– Переживаешь за операцию? – спросил я.
– Я больше за ребят переживаю. На войне за своих воспитателей переживала, а теперь за своих воспитанников, которые сами в любое пекло рвутся. Жопу им надрать мало. – сказала Таня.
– Просто они преданны тебе и переживают за тебя не меньше, чем ты за них. Потому и примчались сюда. – сказал я.
– Я знаю. Но это не значит, что я перестану переживать за них и сердиться за их