согласно которому швейцары, встречая на входе членов «благородного собрания», поздравляли стихами. Идею этого обычая, как и написание первых стихов, легенда приписывает братьям Бестужевым и В. И. Далю. Так что офицерам приходилось быть поэтами, а швейцарам (это были, как правило, отставные матросы и унтер-офицеры) – декламаторами. Периодически в собрании ставились самодеятельные спектакли, приезжали и выступали известные столичные личности. Раз в месяц в собрании устраивались балы, куда собирались не только офицеры с семьями, но и местное дворянство. По большим праздникам туда можно было приглашать знакомых. Дамское общество на балах в своем большинстве составляли жены, дочери и сестры офицеров. Именно на этих балах завязывались знакомства и начинались романы, нередко заканчивавшиеся браком. В целом Морское собрание являлось закрытым элитным клубом, куда доступ посторонним был закрыт.
В 1832 году в Кронштадте адмиралы Беллинсгаузен и Рожнов выступили с предложением создать морскую библиотеку. На их предложение откликнулись все моряки. В морском собрании на три тысячи рублей закупили первые книги. Книжный фонд быстро увеличивался. Председателем комитета был избран адмирал Беллинсгаузен. Им была приобретена мебель, портреты и бюсты мыслителей, а также книги, журналы и газеты. Поэтому в читальном зале собрания всегда имелись относительно свежие российские и европейские газеты и журналы, в том числе и легендарный «Морской сборник», а также военно-морская и художественная литература. Современники отмечали, что «Морское собрание и Морская библиотека … составляют зимнюю кают-компанию моряков Балтийского флота, являясь местом сосредоточения всех служебных и общественных интересов».
Современник писал: «Библиотека, балы, концерты и вечерние собрания имели серьезное воспитательное значение, способствовали единению членов морской семьи и не только не нарушали, но укрепляли взаимные отношения, соответствующие духу и требованиям морской службы».
Надо ли говорить, что Кронштадтское морское собрание весьма быстро стало центром культурной жизни старого Кронштадта. Но ничто не вечно. С завершением эпохи парусного флота изменилось и Морское собрание. Оно по-прежнему оставалось местом встреч и общения кронштадтских офицеров во внеслужебное время, однако того особого, почти сакрального значения в их жизни уже не имело. Новое время диктовало новые правила жизни.
Если офицеры в конце концов смогли сделать свое зимнее сидение более-менее сносным, то у матросов, разумеется, ничего подобного не было и в помине. Однако, несмотря на Морское собрание и возможность ежевечернего неформального общения, кронштадтские офицеры зимнее время все равно не любили. Дело в том, что долгое зимнее пребывание в Кронштадте оборачивалось для моряков и солдатской муштровкой. Отношение к этому было у «морских волков» соответствующим. Историк российского флота Ф. Ф. Веселаго писал: «Фронтовая (т. е. строевая) служба в начале ее