дуба вершину присела она ,
И пеньем чудесным вся роща полна,
Растроганный сердцем, в восторге душой,
Внимает безмолвно монах молодой.
И миг наслажденья боясь потерять,
Звук каждый он ловит и жаждет внимать.
Забылся, отрадно забвенье его,
Не слышит, не видит вокруг ничего.
Вдруг пенье умолкло, опомнился он:
–Где ж птичка-певица? Исчезла, как сон.
Ах, птичка, взвилась, как будто стрела,
И в небе сокрылась была – не была.
Вздохнул добрый инок, и в келью спешил,
Казалось ему, час в отлучке он был.
Боится, что он опоздает в пути,
Что к трапезе ждут, и пора бы идти.
Но вот монастырь, только чудно ему,
Что ограда не та, не доступно ему.
За оградою новая церковь видна,
И дивится: «Откуда взялась она?»
Стучится в врата, вот привратник идет,
Но ему не знаком, прежде был, да не тот.
Не пускает монаха в обитель его:
–Ты чужой, не видал я лица твоего.
–И тебя я не знаю. Привратник я.
–Нет, привратник здесь молод ты стар же и сед.
–Я вышел отсюда не больше, как час,
С чего же вдруг новый привратник у вас?
Иль Спасов не здесь монастырь?
–Он и есть.
–Так пойди же к игумену и дай о мне весть.
Дивится привратник, игумена зовет,
И вот за игуменом весь причет идет.
Но только игумен ему не знаком.
Меж братии тоже знакомого нет ,
Он смотрит, он ищет ,своих не найдет.
Монах приключенье свое рассказал,
Ему с удивленьем весь причет внимал.
И мудрый игумен пришельца спросил,
Какое он имя меж братий носил?
–Антонием назван в монашестве я,
При мне был игуменом отец Илия.
И все изумились, по книгам глядят,
Нашли имена их лет триста назад.
– Антоний в день Пасхи безвестно пропал,
Так писано в книге, игумен сказал.
И тайну проник, и крестом осенил,
–Дивен Бог в чудесах, – так монах повторил
И вдруг перед всеми вид свой изменил:
В нем виден был старец, взор юный угас,
Пред ним триста лет миновало, как час.
Он пал и молился, два дня протекли,
Почил он, и с честью его погребли.
Наши дни
за час до этого
– Милая, ты готова идти под венец? – Рик с радостью смотрел на свою шикарную жену, предвкушая череду праздничных событий. Молодой, перспективный, уверенный в себе, Рик сегодня создает социально-духовную ячейку общества нашей свободной страны. Сегодня он не принимает голосов против, все, кто хочет сказать нет венчанию, пусть умолкнут навсегда, сегодня все только для нас, пусть весь мир подождет.
– Я что-то плохо себя чувствую, милый, – бледная Эмма показалась из другой спальни, – давай отменим все, милый, перенесем на другой день?
– Эмма, зайка, но ведь все уже готово, нас ждут у алтаря.
– Зачем я вообще согласилась на венчание? Почему нельзя было просто расписаться, как все обычные граждане