Пташка различил искусно вырезанный медальон – шестиконечную звезду с драконом в середине. Они, мужчина и девушка, были похожи – оба широкоскулые, с волевыми лицами, твердым взглядом. У Пташки даже сердце екнуло: перед ним – отец и дочь!
Теперь оставалось узнать, кому принадлежал замок на Волчьей горе. Много месяцев ушло у Пташки на этот поиск в архивах Гульденштерна, но нить обрывалась в середине тринадцатого века. Последний известный хозяин, как писалось в архивных документах, «завладел замком, выбив оттуда некоего герцога, дьяволопоклонника». Для себя Пташка понял: старик аристократ и его дочь являлись последними поклонниками Дракона, которых изгнали из их родового жилища. А девушка-рыцарь была той самой юной аристократкой, что отправилась в Румынию и стала женой князя Волковича.
Раскопки на Волчьей горе Пташке пришлось временно прекратить – надо было преподавать, зарабатывать на жизнь. А потом наступил шестьдесят восьмой год: советские танки вошли в Прагу, между двумя лагерями, как нож гильотины, опустился железный занавес.
Только один раз, в семьдесят восьмом, уже профессором Пражского университета, ему удалось попасть в те места. Он вырвался в Гульденштерн на сутки, заночевал в гостинице. В поместье Волчье логово он решил наведаться ранним утром…
…До горы оставалось не более пятидесяти километров, когда Пташка обнаружил, что за их машиной следует серебристый БМВ. Секретная служба, решил он. А вдруг профессор – шпион из соцлагеря?
Пташка миновал каменный мост над руслом пересохшей речки, именовавшейся Черной, въехал на Волчью гору. Вскоре он обошел руины, отыскал вход в подземелье. Выстрелив лучом фонаря вперед, шагнул вниз. Ступени, поворот… Внезапно луч его фонаря уперся в стену. Пташка не верил своим глазам. Откуда?! Он ощупывал руками камни, толкал их, точно ребенок – нарочно запертую дверь, почти бессознательно. Пташка готов был расплакаться, но факт оставался фактом – плоды его работы перечеркнули!
Пташка поднимался, держась за ту же стену, точно ослепший. Два раза споткнулся. Надежда, что однажды он откроет в замковых подвалах нечто – откроет всему миру! – улетучивалась, рассыпалась на глазах.
Вновь серое утреннее небо, крики птиц…
Пташка выбрался из руин и пошел к развалившейся стене. А преодолев ее, стараясь не оступиться, едва не налетел на пожилого незнакомца.
В светлом плаще, сером берете и черных перчатках, тот стоял по ту сторону обвалившейся стены и, кажется, только и дожидался его – Владека Пташки. Но каким хищным было выражение лица у этого господина!
– Простите, – по-немецки сказал незнакомец опешившему профессору, – не хотел вас напугать. Простите…
– Да нет, ничего, – пробормотал не ожидавший преследования Пташка.
Переступая с камня на камень, он коснулся плечом плеча незнакомца и тотчас услышал вопрос в спину:
– Вы историк?
– Да, – обернулся Пташка.
– Я так и подумал, – откликнулся