спросил он у служки-монаха.
– Да, мессир.
Великий магистр дал облачить себя в льняную рубаху и мягкий кафтан, пристегнул пряжкой в виде львиной лапы плащ к левому плечу И прошел в зал. Стены его были задрапированы белой тканью с красными крестами в человеческий рост. У стены с двумя узкими окнами стоял большой деревянный стол. По краям его располагались два позолоченных подсвечника.
Брат Гийом сидел за столом и перебирал бумаги. Одет он был в черную сутану, лет ему было немного за сорок. На его вытянутом, всегда бледном лице синели холодные глаза. На щеках рисовались складочки, свойственные улыбчивым людям, но никто никогда не видел улыбку брата Гийома.
– Брат сенешаль болен, – доложил Гийом, – брат маршал осматривает арсеналы в Аскалоне, граф де Марейль сейчас прибудет. А граф де Рид… вы знаете его отношение…
Верховным органом власти в ордене считался капитул, составленный из магистров орденских областей и наиболее родовитых рыцарей. Но всех их собрать удавалось редко. Области ордена располагались во Франции, в Португалии, в Венгрии, в Испании. Магистры съезжались обычно лишь для того, чтобы избрать нового Великого магистра взамен усопшего. И граф де Торрож действовал с куда большей свободой, чем было записано в уставе ордена. При нем находилось несколько родовитых рыцарей, они назывались «ближайшими» и реально руководили империей ордена.
Со двора донеслись голоса. Брат Гийом негромко сказал:
– Граф де Марейль.
Через несколько секунд в зал вошел невысокий старик плотного сложения. Он был подвижен, весел и совершенно седой.
– Ну что? – бодро спросил он, прохаживаясь по каменному полу и позванивая серебряными шпорами.
– Лекари-притворщики бросают новые камни нам под копыта?
– Вот именно, – сказал Великий магистр, – я только что от короля.
– И что сказал этот трясущийся собачий хвост?
– Когда я уходил, он трясся от страха, но сомневаюсь, что удалось его образумить. Увы.
– То есть? – тихо спросил брат Гийом.
– Он сделал вид, что подписал сервильную грамоту на Асфанерский лен по глупости. Не придал, мол, значения. Но я не верю. Слишком долго он все скрывал. Мы узнали об этом, лишь когда люди д’Амьена заняли этот несчастный караван-сарай.
Седой граф резко сказал:
– Он – безумец, забывший кому обязан… Мы можем…
– Умным я его никогда не считал, но ничего во вред себе он не делает»
– Рассчитывает, что мы сейчас не захотим скандала в его семействе, – сказал брат Гийом.
Де Торрож тронул свой правый бок.
– Может быть, может быть. Печень болит… – сказал Великий магистр. – Ты бы, брат, дал мне снадобье. У тебя много чего в подвалах.
– При недугах типа вашего воздержание полезнее лучшего зелья. Что толку в лекарствах, если вы пьете вино.
– Ладно, – махнул рукой граф, – вернемся к Бодуэну. Надо, в конце концов, позаботиться о династии.
– Бодуэн V – совсем ребенок, –