в опалах демонические сущности. После этого опал чернел, но оставался самой надежной тюрьмой для существа, не способного умереть. Тюрьмой, которой не требовались надзиратели и охрана.
Набата встала над Скрягой, посмотрев сверху вниз.
Люди, альвы, фамианы – все они обладали душой, которая после смерти возвращалась в бесконечный цикл жизни. Умирая, душа человека сливалась с водами Фливитеона, очищаясь от прошлых прегрешений и скорбей, чтобы позже возродиться вновь, дать разум и чувства новой личности. Демоны же бессмертны. Лишаясь тела, они насильно захватывали новую оболочку, уничтожая душу и разум носителя. Извращенные, бессердечные, жадные. В работу инквизитора входило не убийство оболочки. Важнее всего поймать демона, чтобы прекратить его противоестественное существование раз и навсегда. Чтобы спасти больше душ в будущем.
Не существовало ни единой возможности предсказать, кто станет следующей жертвой демона, подарив ему оболочку. Чья душа познает вечное забвение, чтобы дать место бессмертному разуму в своем теле? Церковь Триединой проповедует о семи Добродетелях и о том, что люди, стремящиеся к ним, не станут жертвами демона и никогда не превратятся в одержимых. Красивая легенда, если бы только Набата своими глазами не видела, как одержимыми одинаково становились и святые праведники и отпетые преступники. Не было никакой логики, а значит, и никакой защиты от этого, кроме той работы, что взяла на себя инквизиция: найти и запереть каждого демона, в каком уголке Талаума бы тот не скрывался.
Скряга смотрел на Набату со смесью ужаса и мольбы. Инквизитор не знала, какого это, быть заключенным в камне. Но демоны боялись этого. Пожалуй, единственное, чего они боялись в этом мире.
– Тео, присмотри за кольями. Скоро все закончится.
Ученик принялся ходить кругом, внимательно наблюдая за происходящим.
– Может, я попробую? – спросил он с надеждой.
– Ты еще не готов. – устало, но твердо ответила наставница. Помедлив, она кинула ему свой револьвер. – Проверь лучше его.
От ее взора не скрылось легкое облегчение в глазах Тео. Чинить оружие ему нравилось больше всего. Явно больше его обязанностей ученика.
Тяжело вздохнув, она села на жирую грудь демона. Отбросила волосы с лица, снимая с шеи жетон инквизиции. Ладони и пальцы уже горели от окружающей Набату магии. Она сочилась из Скряги, как пот сквозь его лоснящуюся жиром кожу, ею пах опал в руках инквизитора. Набате казалось, что она держит уже раскаленный кирпич.
Заглянув в маленькие глаза демона, инквизитор протянула руку над его головой. С ее пальцев на тонкой цепочке свисал жетон – треугольник, заключенный в круг, в котором угадывались силуэты меча и щита. Древний знак, принятый во времена становления ордена.
Жетон слегка покачивался от едва уловимых движений Набаты. В другой руке на раскрытой ладони она держала опал. В ночной темноте он казался ей особенно светлым, почти светящимся. Перламутровые вкрапления лениво переливались, создавая