и мог отличить красоту от пошлости. С его точки зрения, покои, в которых он очутился, обставлены были хоть и роскошно, но слишком уж вычурно: не то трактир, не то публичный дом. Вдобавок помещение было украшено в старинном стиле, словно строили его несколько сотен лет назад. Принц так и не смог определить, где же находится.
По крайней мере, он пришёл к выводу, что это не похоже на козни нерождённой дочери богатого купца: видения, которые насылает злой дух, ограничены его собственным опытом, и такое древнее здание могло существовать только в памяти духа, которому самому уже несколько сотен лет. Се Лянь обошёл весь дом, никого не обнаружил и возвратился в первую комнату.
То была женская спальня; помимо кровати в ней стояли туалетный столик и незапертый шкаф. В нём Се Лянь обнаружил кое-какие детские одёжки, а ещё кукол, погремушки-барабанчики и другие игрушки. Изучив вещи, он заключил, что все они абсолютно новые. Вероятно, хозяйка очень дорожила этими предметами и к ребёнку относилась с глубочайшей нежностью и любовью.
Се Лянь ещё немного порылся в вещах и вдруг застыл от изумления: среди них лежал защитный амулет – и не абы какой, а из его собственного храма!
В сомнении принц несколько раз тщательно осмотрел находку. Талисман был не похож на те, что он делал сейчас, собственноручно собирая в горах травы, сплетая их, нанося рисунок и обвязывая готовое произведение красной нитью. О нет, этот амулет был изготовлен восемьсот лет назад, на пике славы наследного принца – в то время подобные имелись у большинства жителей Сяньлэ. Их делали из материалов наивысшего качества и покрывали самыми изысканными узорами. Се Лянь сразу понял, откуда амулет и в каком храме освящён.
Неужели хозяйка этих покоев когда-то была его последовательницей?
Тут гробовую тишину нарушил звонкий хохот. Смех ребёнка, раздавшийся так внезапно, разнёсся эхом по всему дому, и невозможно было сказать, откуда именно он звучит.
Се Лянь не подал виду, но задумался: «Как странно… Смех кажется мне знакомым. Но откуда?»
Внезапно у него в голове затянул песенку тоненький голосок: «Молодая невеста, молодая невеста, молодая невеста в красном свадебном паланкине… со слезами на глазах переходит горный пик, под свадебным покрывалом не мелькнёт улыбка…»
Это же тот самый голос, который преследовал его на горе Юйцзюньшань!
Се Лянь пришёл в себя, и одновременно с этим оборвался детский смех. Принц торопливо обернулся, но позади никого не было.
После тех событий он спрашивал других небожителей о духе ребёнка, но на горе того не обнаружили. Се Лянь единственный слышал его – выходит, тот являлся принцу уже во второй раз… Что это – совпадение или нарочно подстроенная встреча?
Теперь малыш позвал:
– Матушка…
Его голос раздавался совсем близко, но Се Лянь по-прежнему не мог определить, откуда он исходит. Принц не проронил ни слова, затаил дыхание и прислушался.
После долгого молчания голосок попросил:
– Матушка, возьми меня на ручки.
И