на палубу, как будет бить прикладом автомата тех, кто не слишком торопится падать на палубу лицом вниз, как пройдет вдоль шеренги пленников, наметанным взглядом выбирая тех, кто может представлять интерес в качестве источника добычи.
Их потом будут пытать. Не сильно, но достаточно, чтобы эти глупцы поняли, что безопасный мир, в котором они обитали до сих пор, – всего лишь фикция, а на самом деле окружающая среда жила, живет и будет жить по законам джунглей. И не будет ни единого человека, настолько смелого, чтобы не рассказать пиратам то, что им было надо.
Такие сны приходили к Мубараху тогда, когда он слишком долго бездельничал. Видимо, он слишком привык к активной жизни. И когда ее не было по-настоящему, его душа принималась по второму разу переживать старое. Салим старался в таких случаях как можно скорее вернуться к активной деятельности. Он опасался, что однажды старых запасов не хватит. И что будет тогда делать его сердце, привыкшее к острым ощущениям?
Казалось бы, мелочь – турок всего неделю ничего не делал. Уничтожение пограничного катера поставило крест на том, чтобы выходить в море. Надо было немного переждать, а это всегда было трудно.
Этой ночью Салиму пришлось пережить во сне битву. В материальном мире она произошла очень давно, когда Мубарах еще не был предводителем пиратов, а всего лишь рядовым бойцом у Ли Сяо Луня – старого пирата, орудовавшего на побережье с самого окончания Второй мировой. Хотя сон несколько подкорректировал происходящее, и именно Салим вместо Сяо Луня командовал полутора десятками отморозков, бравших шхуну с грузом красителя для тканей. Команда этой посудины оказалась на редкость боевой – не часто встречались подобные в наше спокойное время. Пришлось и пострелять, и ножами помахать, и после окончания боя – отправить на дно двоих ребят, зашитых в парусиновые мешки. Что Салим очень хорошо помнил, так это пунцовые пятна на ткани – убитых хоронили как есть, не обмыв, чтобы море знало, каких храбрых людей оно принимает в свою пучину.
Турок проснулся весь в поту, с ощущением свинцовой тяжести в мышцах, как будто бы и вправду после боя. Он полежал немного, глядя в потолок, и через несколько минут на смену тяжести пришла бодрость. А еще – такое ощущение, что сегодня что-то должно измениться.
В отношении последнего Салим не ошибся. Он сидел и завтракал, когда в дверь постучали.
– Войдите! – крикнул Мубарах.
Это был Винтра. На лице у грека блуждало какое-то странное выражение.
– Присаживайтесь, господин Винтра. Чем обязан визиту?
– Для тебя появилось новое дело, Салим. Придется выйти в море.
Несмотря на то что турок очень внятно представлял, насколько трудно сейчас будет в русских территориальных водах, перспектива ему понравилась. Его опыта вполне достаточно, чтобы эффективно водить за нос потенциальных преследователей, а «Дельфин» – настоящее произведение искусства. Он – как джокер в карточной колоде. Надо знать, как его использовать, и тогда он приведет