спасибо за Лавру! Такая радость. Получите осенью из рук, – в переплете (надеюсь!). Дабы – ожилá. Помните: перед работой надо освежиться. Это азбука, а Вы не следуете ей. Сбросьте хандру, – удочку в руку – и за 3 километра идем лесами. Мы с Николаем Кульманом за эти недели взяли до 2000 шт. – всякого сорта. Вчера я поймал 4 раза по паре (на 2 крючка). Думаю, что Вы должны быть рыбарь – Вы поэт-художник. Вы – от полей. Да и помимо рыбы – столько! Дюны какие! Океан. Теплые морские ванны (3 fr. 50 c.). Тепло еще будет. Главное, не будет удручающей жары (впрочем, редкой здесь). Кульманы64 на будущий год едут сюда с… 1 июля по 1 ноября!!! А там – как знаете. Привет Павле Полиевктовне, – я написал вчера кумушке.
Крепко Ваши Ив. и Ольга Шмелевы.
А я ни-чего не делаю! Впрочем, в июне написал что-то на… 5 листов. Да и работать-то негде. Спасибо – еще переводят, и – дай Бог здоровья сербам – еще высылают «ренту».
Обнимаю Вас, так близкого мне духовно.
14 декабря 29 г.
Дорогой Антон Владимирович,
Затомилась душа, схватился, было, поехать к Вам – высказаться, да заняты Вы… – и знаю, что эти «высказыванья» последствий деловых не дадут, – ох, бессилие наших воль! – и все же не могу отмахнуться. Вы можете, конечно, сложить мое письмо в кучу неотвеченных – и не отвечайте! Я бессилен говорить в печати – и нет ее у меня, да если бы и была, – вопрос-то уж очень «деликатен» – не допустят, настращены… А мы здесь такими-то стали деликатными!.. После всех страхов все еще боимся… Просто, единомыслия ищу, вот и пишу Вам. Вы знаете, что делается в Англии – Комитет и проч. – в защиту христианства – Комитет.65 Наконец-то, возгорается огонь, святое пламя! Вот, в «Руле», – прилагаю – письмо из Америки66. И там делается. А что же наша-то «церковь»?67 Прикрылась «политикой» – жупелом, и ложно связанная с той, обязалась молчать?! Вот когда ярко и постыдно вскрывается вся ложь церковной-зарубежной «политики»! Вы все понимаете, и я не буду извергать слова. Я чувствую страшный позор, подлое рабство, в какое сознательно полезла наша «церковь».68 Худшей, более гнусной «политики», именно – по-ли-ти-ки, – нельзя представить. Ведь враги наши бросят в лицо всем комитетам мира: «не шумите, не лгите! зарубежная “церковь” НЕ шумит, не взывает, а… в живом общении с российской, и никаких гонений нет, ибо российская НЕ протестует! Она свободна, и настолько свободна, что свободная эмигрантская идет с ней рука об руку!» Кому бы и вопить, как не нам?! И мы молчим. Я не могу спокойно думать, как же так: готовят пастырей, академию создают – и… молчат, когда мир начинает подымать Крест в защиту гонимого Христианства! Неужели молодежь, будущие пастыри, не задают вопросов? Неужели наша зарубежная церковь не присоединяется к английской и другим?! Да ведь если все это так, то тут страшнейшее из преступлений: отказ от самого ценного, от «вести Христовой», от проповеди, от «несения Христа и Креста»!.. Ведь это же Иудино предательство, – иначе я не разумею. Чего же ждет Ев-логий? Он все еще будет проводить какую-то «тончайшую», для меня, как и для простых смертных, непонятную «политику»?! Ждет, когда последний храм будет обращен в публичный нужник