рука потом придет в норму?
Глава третья
Река появилась к вечеру четвертого дня.
Бесконечное травяное море с яркими островками цветов разбавилось архипелагом невысоких деревьев, и стало ясно, что впереди большая вода: воздух стал заметно более влажным. Дышать как будто сделалось легче, и скорость ходьбы возросла.
К началу сумерек подул прохладный ветер, чего на просторах Южных степей отродясь не бывало. Однако идти пришлось еще довольно долго, прежде чем до слуха человека донесся равномерный, успокаивающий плеск широких волн.
По всем выработанным за время путешествия правилам стоило найти место для ночлега. Но как убедить себя сохранять спокойствие, когда позади столько дней пути, а Центральная – вот она. Кажется, можно копьем докинуть.
Руд огляделся. Не время расслабляться. Чего будет стоить весь пройденный им путь, если перед долгожданным водным рубежом его сожрут в густой траве очередные голодные звери или ограбит проходящая мимо толпа ратусов!
Терпение и еще раз терпение. В конце концов, он никуда не спешит. А суетится только потому, что хочется как можно скорее уйти из этих ненавистных мест.
Руд вернулся к зарослям деревьев. Выбрал наиболее крепкое, взобрался на одну из веток и, привязав себя к ней веревкой, устроился на ночлег.
Разбудили его привычная утренняя прохлада и ноющая боль от жесткой ветки. На земле все-таки мягче. Но, несмотря на это, пришлось признать, что прошедшая ночь была самой спокойной из всех, что удалось пережить после ухода из Столкшита. Он чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим. Вероятно, нахождение в относительной безопасности, высоко над землей, каким-то образом повлияло на мозг. Да, пожалуй, он высыпался так только в деревне у малоросликов, до тех пор пока судьба не привела к нему наймита Нерамина.
Руд спустился с дерева, взвалил на себя небогатые пожитки, проверил висящее на шее кольцо и тронулся в путь.
Судя по движению солнца, с момента начала пути прошло часа два. Может, четыре. Вчера вечером он принял правильное решение: все оказалось намного дальше, чем виделось вначале.
Руд поднялся на пологий, растянутый в стороны холм, и перед ним открылась водная гладь.
Широкое пространство реки Центральной приветствовало его своим освежающим дыханием. Слепило глаза бесчисленными солнечными бликами, танцующими на покрытой рябью поверхности.
Могучая безмятежность.
Руд спустился с холма и, подойдя к самому обрыву берега, уселся на траву. Он все-таки дошел. Перед ним лежали человеческие штаты. Обезлюдевшие, разоренные войной с ратусами, но, тем не менее, это уже почти его дом.
Он осмотрелся: справа берег одного из рукавов Центральной уходил к горизонту ровно, без изменений. Где-то там, за десятки дней конного пути, должно быть, еще стоят мосты, понтоны и переправы, которыми пользовался степной народ для торговли с орками и людскими штатами в довоенную пору. А может, они уже и снесены. Чернеют догорающими обломками на берегах или гниют, растаскиваемые быстрым течением. Разбиты последним ударом союзных армий,