от остывающего горна небольшой факел, и подошел к коробу. Присел возле него на корточки.
– Свети сюда и смотри.
– И что? – буркнул недовольно кузнец. – Что я, своей крошки не видел, что ли?
– Смотри внимательно. Вот здесь видишь? Она как будто склеилась в одном месте.
– Егей! И правда… Чего это она? – Халнор наконец увидел то место, куда указывал Руд. – Как будто намочили ее.
– Ее и намочили, – усмехнулся человек, поворачиваясь к собеседнику. Свет факела, пробежав по шрамам на лице и сломанному носу, отразился в белом, невидящем глазу. – Это кровь. Кто-то загреб отсюда поврежденной рукой.
Руд встал и, выйдя из кузницы, окинул взглядом окрестности.
Так и есть. Вон он. Стоит, схоронившись за углом противоположного дома. Наблюдает, чтобы своими глазами увидеть торжество мести за ранение, которое нанес ему ненавистный чужак. Ох и глуп же ты, парень! Сразу видно, что молодая дурь еще не обтесалась. А может, привык, что дома все с рук сходит, коли единственный из детей, долгожданный и любимый.
Руд вздохнул и повернулся к вышедшему следом Халнору:
– Идем со мной, мастер. Я покажу тебе вора.
Возвращенный нож вошел в привычное место на поясе. Руд поправил ремень и подтянул лямки заплечного мешка.
Даже как-то жалко этого молодого. Из-за собственной тупости теперь будет расплачиваться всю оставшуюся жизнь. А ведь мог же понять, что сжатии кисти, свежая рана может опять раскрыться, и напитавшаяся кровью повязка оставит следы на сыпучем материале.
Ума не хватило: все мысли сосредоточились на мести. Гном даже остался возле кузницы, чтобы насладиться результатом задуманного. Пришел он сюда вслед за Рудом, ища способ сполна отплатить человеку, и решил незаметно схватить две пригоршни рунитовой крошки, пока соплеменники заняты делом, а на него самого внимания никто не обращал.
– Ты уж не держи зла, человек, – мастер-кузнец хлопнул Руда по спине. – Кто ж на своего подумает, когда рядом чужой ходит.
– Бывает и такое, – Руд посмотрел на гнома сверху вниз.
– Знаешь, что? А пойдем ко мне, я тебе такой нож отдам! На твой-то смотреть тошно. В дороге, случись чего, вспомнишь добрым словом старого мастера, а пройдет время, может быть, и забудешь, что я на тебя напраслину возвел.
– Это ценный подарок. За так не возьму, а дать взамен мне нечего.
Гном нахмурился.
– Отдай свой старый нож, – сказал он, подумав.
– Да на что он тебе?
– В дело пойдет. В хороших руках даже старый металл не пропадет. Когда обратно пойдешь, вернешь мне мой нож, а взамен получишь новый.
Руд улыбнулся:
– По рукам.
– Вернись только. Не обмани.
– Обещать не буду. Но постараюсь.
Он пытается разлепить ставшие неимоверно тяжелыми веки. Получается плохо. Сквозь слезящуюся щель перед лицом угадывается размытый силуэт: Ликси пристально смотрит на него своими большими глазами. Не отрываясь.
Но Дорха будит не это, а то, что девочка беспрерывно дует на его лицо.
– Ликси…