рельсам в Москву кровавый босой Дедушка Второй, и зубы у него длинные, как сабли, а ногти твердые, как двуручная пила на зоне. Сталин холодеет. Радио не врет, ночью к товарищу Сталину приходит босой и окровавленный Дедушка Второй с длинными зубами и ногтями до пола, и зубы его остры, и ногти его скрежещут, и спрашивает он: где мои дети, где дети мои? Сталин плачет. Маршал хочет встать с кровати, чтобы подлезть под нее и спрятаться там, пережить это, как переживали клерки набеги на банк, которыми руководил молодой Сталин, но не в этот раз, нет… Мертвяк улыбается. Товарищ Сталин хочет сказать ему: забери мою шинель, забери мои портки, видишь, я ничего для себя не взял, я вас, кулацкое семя, извел не ради себя, а чтобы страна сохранилась, я старался для вас, я и своих детей не пожалел, – на что мертвяк улыбается и детским почему-то голосом, говорит – отдай свое сердце. Ночь, охраны нет, Сталин не может подняться с дивана, над ним оскаленные зубы, и это не сон, не наваждение, и маршал с ужасом понимает, что мертвяк сейчас будет грызть его кости, и они будут похрупывать, словно свежий снег под ногами. Сталин хрипит.
Утром охранники, обеспокоенные молчанием и тем, что Сам не выходит, по обыкновению, пить чай, набираются смелости, заходят в комнату, где видят Маршала, лежащего без чувств. Вызывают Берию. Тот буквально прилетает, благодаря Бога, – до процесса Берии оставалось года полтора, не больше, это все понимали, – и запрещает вызывать врачей, и обыскивает тело Сталина и вынимает из руки того скомканное письмецо. Поднимает брови.
Остальные события, случившееся на даче Сталина, хорошо известны историкам, публицистам и журналистам, и не писал о них со времен перестройки только ленивый. Вождя хоронят. Берия срочно отправляет в Сретенск курьеров, которые находят в детском доме Папу Первого, – тот и не подозревает, как повлияло его письмо на ход мировой истории, – и мальчишку переводят в Москву, в детский дом с приличными условиями, насколько приличными они могут быть в таком заведении. Это подарок Берии мальчишке, благодаря дурацкой выходке которого Усатого хватил удар и он, Берия, оказался спасен. Обязательное условие. Когда мальчишка получит образование, вышвырнуть его куда-нибудь подальше, в какую-нибудь глухомань, чтобы он там себе пустил корни и история эта оказалась навсегда похоронена. Пожалели убивать. А если точнее, Берия решил, что этот мальчишка будет для него вроде как талисманом, нежданным подарком судьбы. Правда, всемогущий Лаврентий забыл, что удача, она как снаряд и два раза от одного и того же человека не приходит. Берию убили. А указания его ведомства по инерции продолжали исполнять, – тем более никто в суматохе хрущевского переворота не стал разбираться, что за мальчишка и почему, а лучше сделать так, как предписано, – так что подросшего Никиту Бояшова, забывшего лицо и имя отца, отправили учиться на факультет журналистики МГУ. После стали выбирать, в какую глухомань послать по распределению. Подошла Молдавия.
15
Дороги практически нет, и пыль от земли набивается