а я даже не дышу, не понимая себя. Ведь помню, как он мне сказал, что не милашка даже «в глубине души». Вот нафига я снова к этому взываю? Получается, уже в третий раз, если считать мой вопрос в пьяном состоянии.
Уверена, что Дикий сейчас осадит меня, возможно, тоже жёстким способом, чтобы больше не забывалась. Но при этом почему-то не спешу забрать вопросы назад, более того, ответа жду. И ведь не вижу в зелёных глазах негодования, ни намёка на это. Скорее любопытство лёгкое и что-то ещё, едва различимое. Но именно за это «что-то» я и цепляюсь в первую очередь.
– В камере расскажу, – неожиданно серьёзно сообщает Дикий. – Долгая история.
Не успеваю ни удивиться этому спокойному обещанию, ни отреагировать – ребята начинают заходить, и их шаги с голосами наполняют звуками кабинет.
А там и преподаватель приходит. И последней мыслью, прежде чем я погружаюсь в лекцию, становится странная окутывающая уверенность – Дикий так ответил отчасти потому, что почувствовал моё желание отменить наши планы. Заметил, как я мялась перед Андреем и каким, наверное, полным ужаса и сочувствия взглядом смотрела на него. У меня ведь действительно тогда было стойкое желание отгородиться от Дикого. Я ведь почти даже испугалась от идеи быть с ним в таком месте, как тюрьма, целую ночь. Даже больше, учитывая вечер, когда нас «арестуют», и утро, в которое «отпустят».
А теперь, когда он вполне по-человечески ответил и намекнул, что есть причина… Теперь помимо желания пойти навстречу сестрёнке появляется и любопытство. Возможно, я об этом пожалею, но всё-таки пойду. Тайна Дикого и неадекватно покоряющихся ему однокурсников всё же интригует.
******
В момент, когда нас с Диким уже ведут в тюрьму, для правдоподобности надев наручники; меня вдруг осеняет. Если знакомый его знакомого способен провести нас в полицейскую часть и позаботиться о том, чтобы всё прошло благополучно – разве у него не хватило бы полномочий самому найти нужное дело в спокойной обстановке и просто передать его нам?..
К чему этот спектакль? Бросаю взгляд на Дикого – он держится уверенно, будто тут под контролем всё и движется по плану. Но от этого мне ничуть не легче. Не факт, что его план максимально безвреден для меня. Не слишком ли бездумно я подписалась на эту авантюру?
Причём сворачивать уже поздно. Нас уже слегка заталкивают в камеру и закрывают её. Как-то слишком серьёзно всё проходит и даже устрашающе. У меня сердце ускоряет темп, и я только могу, что успокаивать себя воспоминаниями, как при «задержании» этот важный дядечка переговаривался с Диким вполне позитивно и миролюбиво. Они вспоминали общего знакомого и проговаривали нюансы. Так что всё это задержание не взаправду и скоро закончится – хоть и напрягает, конечно. Постараюсь абстрагироваться.
Бросаю взгляд на Дикого. Он непривычно одет. В широкой коричневой толстовке, которая ему, кстати, идёт. Уютная она какая-то, что, как ни странно, немного успокаивает. Дикий сейчас не кажется таким опасным, как обычно.
Я тоже надела оверсайзный худи – на всякий случай, хотя мне дали распоряжение