или рыбу, а третий аккуратно складывает бечевку и лески, чтобы они просохли. Всего у нас было 1500 крючков, рыба попалась не больше, как на пятьдесят-шестьдесят крючков, остальные были пусты. Я не помню точно название пойманных рыб. Были сиги с белым мясом, какие-то сорта форели с розовым мясом размеров разных, от одного до пяти килограммов, так что всего наловили не больше пяти пудов.
Когда выемка масилиг была закончена и рыба лежала на дне лодке, на остров возвращаться не стали, поставили парус и с хорошим попутным ветром поехали домой. Отъехав от острова, мы оказались, что называется, в открытом море. Ветер дул прямо с кормы, небольшие волны одна за другой обгоняли лодку и плавно ее раскачивали. Слева, очень далеко, виднелся берег, а справа была только вода и горизонт. Грести было не нужно, и рыбаки приступили к обработке: вооружившись ножами, они потрошили и присаливали рыбу. Добыча на каждого рыбака составляла около двух пудов, съесть столько сразу нельзя, следовательно, рыба шла в запас.
Тут мне один раз пришло в голову, что рыбаки превращают хороший продукт в негодный. Такая чудесная рыба, вкусная, сладкая (мы ее только что ели), а теперь ее посолили, она будет лежать без видимых признаков разложение, но когда ее приготовят, она будет такая жесткая и такая соленая, что есть ее можно будет только с хлебом и картошкой. Между тем озеро рядом, в нем рыбы всегда сколько хочешь, так нет: ее наловят сразу много, а потом едят соленую.
Когда я впоследствии читал «Пешеходную старину», я вспомнил эту рыбу. Там богатая помещица осенью резала много живности солила ее, и весь дом был обречен зимой в скоромные дни есть эту невкусную, надоевшую до крайности дичь.
Вторая наша большая экскурсия была на водопад Кивач; мы туда ездили, кажется, с Алексашкой. Кивач находится от Петрозаводска верстах в шестидесяти. Был нанят извозчик, которой много раз возил туда любопытных, знал дорогу и все порядки. Мы выехали утром, чтобы успеть на водопад засветло. Сначала дорога, которая шла лесом, была сносная, но верст за десять пошел песок, и такой глубокий, что пришлось ехать шагом, а нам с повозки слезть. По дороге мы находили пропасть грибов похожих на наши белые. Извозчик нас предупреждал, чтобы мы их не брали, но мы набрали, потом зажарили, и они оказались горечи необыкновенной. Пришлось все выбросить. Когда до Кивача оставалось около трех – четырех верст, мы начали различать отдаленный шум, как будто ветер шумит в деревьях, но не порывами, а постоянно. По мере нашего продвижения шум усиливался, сделался похож на непрерывные удары грома, и тут мы выехали к водопаду, с правой стороны по течению реки.
Зрелище было необыкновенное: через реку – не очень широкую – шел мост, на другой стороне реки на высоком берегу виднелось беседка, а слева шагах в ста от моста в реку падала масса воды, и не прямо вниз, а клубами, как будто сразу опрокинули громадный бассейн, а выхода для воды нет, и она рушится, зажатая с обеих сторон.
Когда