где есть дно, а сейчас я не чувствовала под ногами дна.
Мне не было страшно, наоборот интересно, как я видела свои волосы, расплывающиеся по воде. Сквозь толщу желтоватой воды я видела солнце и силуэт Ритки на плотике – она так и не залезла с нами в воду.
Вдруг я почувствовала, как меня дёрнули за волосы и потащили вверх. Я еще удивилась, что мне не было больно. Но когда моя головы всплыла над водой, я почувствовала резкую боль в макушке. На поверхности я оказалась тяжелее, чем в воде.
Ритка, что было силы в её тщедушном тельце, тащила меня на плотик. Тут же подплыли Аня и Оксанка и подсадили меня на доски. Я только сейчас поняла, что чуть не утонула. Я начала хватать воздух ртом и смотрела на подружек вытаращенными глазами.
И тогда ни начали надо мной смеяться.
– Чего ржёте?
– Ой, Светка, ты бы себя видела! Вся в тине и рот открываешь, как рыба. Русалка облезлая!
Я представила, как выгляжу со стороны. И от того, что миновала беда, и от смеха подружек, я тоже начала хохотать. А Ритка назидательно сказала.
– Правильно моя мама говорит, ты, Светка, своей смертью не помрёшь! Вечно с тобой что-то случается.
С возрастом я перестала быть такой рискованной. Теперь уже все мои подружки взрослые. Ане, получается, тоже сорок лет недавно исполнилось. Последний раз мы виделись, когда приезжали домой после окончания института. Нам было по 22 года. Анютка как раз привезла своего жениха знакомиться с семьёй. Слышала, что она так и живет со своим Степаном, и они троих детей родили. Счастливые!
Тётя Шура без умолку рассказывала про Анютку и про своих внуков. Про других своих детей. Кто где живет, где работает. Все семейные, все детей нарожали. Звёзд с неба не хватают, но живут все хорошо. В гости часто приезжают, деньгами помогают и по хозяйству. К себе в город постоянно зовут, но тётя Шура не хочет уезжать из родной деревни.
Я слушала воркование тёти Шуры и радовалась за неё. И вспоминала её подружку, свою маму. Была бы она жива, сейчас бы все дружно сидели, радовались жизни.
Ох уж эта картошка!
– Светок, а ты картошку-то сажать нонче будешь? Или на твой пай мы посадим?
Такой вроде невинный вопрос от соседа, а меня как будто ледяной водой окатили. Нет, не хочу я картошку сажать! В огороде грядки – это еще куда ни шло, но картошку не-бу-ду! Слишком неприятные воспоминания у меня из детства про картошку.
Образ деревенского детства окутан романтической дымкой. Все рассказывают, как было здорово и весело, сколько приключений и интересных дел было в деревне. Но мало кто вспоминает оборотную сторону жизни деревенских детей – труд. А трудились мы много!
Сейчас не верится, сколько всего я умела лет в десять: готовить еду, топить печку, прибирать в доме, работать в огороде и многое другое.
И я не была какой-то особенной или очень уж трудолюбивой – такими были все дети той поры. Мы даже не считали свои ежедневные обязанности каким-то особенным трудом.