обнаруживает необходимость различаемых субстанций, как тожество, то это тожество должно быть самоположением того, что оно есть. Моменты движения отношения субстанциальности, через которое становится понятие, и изображенная через это реальность находится лишь в переходе к понятию, она еще не есть свое собственное, происходящее из понятия определение; она падает еще в сферу необходимости, своим же может в нем быть лишь его свободное определение, существование, в котором оно тожественно с собою, моменты которого суть понятия и положены через него само.
Поэтому понятие, во-первых, есть лишь в себе истина; так как оно есть только нечто внутреннее, то оно есть также только нечто внешнее. Оно есть, во-первых, вообще нечто непосредственное, и в этом виде его моменты имеют форму непосредственных, твердых определений. Оно является, как определенное понятие, как сфера простого рассудка. Так как эта форма непосредственности есть еще несоответствующее его природе существование, ибо оно есть лишь к себе самому относящееся свободное, то она есть некоторая внешняя форма, в которой понятие может считаться не сущим в себе и для себя, а лишь положенным или чем-то субъективным. Вид непосредственного понятия образует ту точку зрения, с которой понятие есть субъективное мышление, некоторая внешняя для вещи рефлексия. Эта ступень образует собою поэтому субъективность или формальное понятие. Его внешность проявляется в твердом бытии его определений, вследствие чего каждое выступает для себя, как нечто отдельное, качественное, состоящее лишь во внешнем отношении к своему другому. Но тожество понятия, которое именно и есть внутренняя или субъективная его сущность, приводит его в диалектическое движение, через которое снимается его отдельность, а с тем вместе отделение понятия от вещи, и, как его истина, возникает полнота, образующая собою объективное понятие.
Во-вторых. Понятие в своей объективности есть сама сущая в себе и для себя вещь. Через свое необходимое дальнейшее определение формальное понятие обращает само себя в вещь и тем самым утрачивает отношение субъективности и внешности к ней. Иначе, наоборот, объективность есть выступившее из своей внутренности и перешедшее в существование реальное понятие. В этом тожестве с вещью оно имеет тем самым собственное и свободное существование. Но это еще непосредственная, еще не отрицательная свобода. Как единое с вещью, понятие погружено в нее; его различения суть объективные осуществления, в которых оно само снова есть внутреннее. Как душа объективного существования, оно должно сообщить себе ту форму субъективности, которую оно, как формальное понятие, имело непосредственно; таким образом, в форме свободного, которой оно еще не имело в объективности, оно выступает в противоположности с последнею, и тем самым обращает тожество с собою, которым оно, как объективное понятие, в себе и для себя обладает с ним, также в положенное.
В этом своем завершении,