меня Алексей Михайлович наймет другого сыщика, а тот, возможно, узнав о вас кое-какие подробности, начнет вас шантажировать. И по-настоящему вымогать деньги. Так что подумайте, что лучше.
Женщина несколько мгновений раздумывала, глядя на меня своими голубыми глазами, затем заявила:
– Хорошо, спрашивайте!
Я хлопнул одной ладонью о другую, словно аплодируя Шереметьевой за правильно принятое решение.
– Вы были в среду дома, когда вашему супругу его знакомый привез деньги?
Женщина открыто и прямо посмотрела мне в глаза.
– Да, была.
– И вы знали, что этот человек привез деньги?
Она отрицательно покачала головой:
– Нет. Я узнала о том, что Алексею Михайловичу привезли деньги, уже на следующий день, когда мой супруг сообщил об их пропаже.
– Сумма, на мой взгляд, немаленькая и появление ее в доме событие, разве супруг не поставил вас в известность о том, что ему привезли восемьсот тысяч?
Женщина снисходительно ответила:
– Супруг – бизнесмен, и он передо мной не отчитывается за каждый рубль. Он сам ведет свои дела, а потому я понятия не имела, что в доме появились деньги, которые он положил в ящик письменного стола. – Она гордо вскинула голову. – Скажите, Игорь Гладышев, вы именно меня подозреваете в краже денег?
– Ну, пока я не могу сказать, кто именно украл деньги, – ответил я уклончиво. – Я просто собираю факты. Когда на следующий день ваш муж ушел на работу?
– Как обычно, рано утром.
– А вы весь день были дома?
– Ну-у, – как-то неуверенно проговорила женщина, – была, если не считать, что прогуливалась в течение пары часов по магазинам.
– Значит, у вас была возможность взять деньги и, выйдя из дома, передать их кому-нибудь, – уставился я изучающим взглядом на хозяйку дома.
– Вы на что намекаете? – сдвинув брови, спросила Шереметьева. – На то, что я украла деньги и передала их Сержу?
Я спрятал улыбку.
– Серж, это надо полагать, тот мачо, с которым вы сегодняшний день провели вместе? А утверждать, брали ли вы эти деньги и передавали ли их своему другу, не берусь… пока. Время покажет.
– Знаете, Игорь Гладышев, – как-то раздумчиво проговорила хозяйка квартиры. – Если бы у меня были эти несчастные восемьсот тысяч, я бы всю вину взяла на себя и отдала бы их супругу, признавшись в краже. Только ради того, чтобы не позориться вот так вот перед вами, давая показания. А заодно и оградить детей от допросов, которые вы наверняка собираетесь учинить и им. Вы ведь будете их допрашивать?
– Ну что за терминология, Анастасия Федоровна, – с шутливой укоризной произнес я. – Я частное лицо и веду беседы, а не допрашиваю, как это делают официальные представители власти. Конечно, поговорю и с вашими детьми, но все наши разговоры останутся в кругу вашей семьи. Тайну расследования я вам гарантирую.
– У вас больше нет вопросов? – поинтересовалась хозяйка дома и взялась руками за виски, явно давая мне понять, что беседа