останавливаться на достигнутом. Они начали орать. Они стояли там же, одетые в основном в белое, держали плакаты – и кричали. Не слова, нет, им хватало звука. Они очень умело и организованно сменяли друг друга, и вопли не утихали ни на миг. Шум постепенно стал нервировать сотрудников, и руководству пришлось реагировать.
Вызвали полицию, протестующих забрали. Попытались поговорить с ними, выяснить, чего они вообще хотят. Оказалось – закрытия компании и полного уничтожения всего оборудования. Ну и здание неплохо бы снести, а на его месте построить детские садики и школы. Не хотите? Тогда «Последние люди» продолжат борьбу!
Стало ясно, что переговоров не будет, и обе стороны подготовились к долгому противостоянию. Малолетки приходили постоять под забором. Если они молчали, их не трогали. Если орали – вызывали уставших, уже привыкших к этому маршруту полицейских. В какой-то момент даже журналисты потеряли интерес к «Последним людям» и перестали приезжать.
Протестующие тоже заметили это, они теперь появлялись куда реже и проблем не доставляли. Ната тогда понадеялась, что наступил финал. Весна уже, лето скоро, что, подросткам делать нечего?
– Похоже, перемирие! – объявила она.
Но Сергей и тогда был неумолим:
– Затишье перед бурей.
Прошло несколько дней – и вот уже воет сирена, а коридоры заполнены дымом. Думать о том, кто был прав, стало бессмысленно, и так ведь понятно. Теперь Нате хотелось узнать, что Леонов планирует делать дальше.
Сергей не запрещал ей идти с ним и не пытался вызвать охрану, значит, не считал, что впереди будет опасно. Казалось, что он и теперь спокоен, но Ната достаточно хорошо изучила его, чтобы понять: ничего подобного. Костяшки пальцев побелели, зубы сжаты, брови нахмурены. Злится, сильно злится… Но почему?
А потом они дошли до холла, в который ворвались «Последние люди», и Нате стало не до размышлений о своем спутнике. Увидев то, что тут творится, она выругалась так, что словарному запасу позавидовал бы и завхоз.
Дым уже развеивался, он отыграл свою роль, малолетки успели сделать то, что хотели. Теперь им даже нужно было, чтобы их стало хорошо видно, ведь к ним подбирались журналисты, наверняка ими же и вызванные. «Последние люди» прорвались в холл, разбив окна и стеклянные двери. Охрана пыталась их остановить, но протестующих оказалось слишком много – человек тридцать, не меньше. И что вообще с ними делать, стрелять по ним? Нет, в зал пробрались в основном подростки, не вооруженные, и охране пришлось отступить.
Доступ к служебным помещениям заблокировали, но туда малолетки и не прорывались, ограничились холлом. Подростки лет шестнадцати-восемнадцати, заполонив помещение, сделали то, чего от них никто не ожидал.
Они скинули с себя всю одежду, облились то ли кровью, то ли красной краской и плюхнулись на пол. Теперь они сидели там, в холле, в окружении грязи и крови, и голосили о том, что человечеству нужно одуматься, пока искусственный интеллект не поработил всех без исключения.
Охрана