уже поздно, сказанного не вернешь.
– Вот так новости, – вздыхает Дэн. – Макс на темного не похож. Он здесь появился не так давно, может быть, год назад. Я вот совсем не помню, чтобы он рвался домой, это да. Но с его способностями мы ему помогли, всему быстро научился. Теперь живет здесь, общается со всеми потихоньку, говорит, ему тут нравится. Нужно будет присмотреться к нему получше.
– Ты не скажешь ему?
– Нет, если захочешь рассказать, пожалуйста, я только посмотрю.
В очередной раз благодарю Дэна и думаю, как же мне повезло, что именно он сейчас рядом. Когда я вернусь домой, мне будет его не хватать. Говорю ему спасибо, и, отвернувшись, утыкаюсь носом в подушку, стараясь подавить слезы. Разрыдаться совсем не трудно. Жалеть себя, родителей, представляя, как они сейчас страдают, ожидая плохих новостей, или же хороших. Думать о внезапно возникшей привязанности к охотнику за темными магами, совсем не похожему на того, о ком я мечтала всю свою жизнь. А чувства к тому, кто не просто похож, а является точной копией, мне совсем непонятны, и это меня тоже огорчает. Все должно было быть иначе, идти по тем сценариям, которые я еще несколько лет назад слепила в своей дурной голове. Только вот то, что произошло сорок лет назад, уничтожило мои сценарии и перевернуло все в моей голове. Жаль, что Дэну это никак не объяснишь. Он не поймет моих девчачьих страданий.
Утром приходит Ирина. Слушает мое сердце, измеряет температуру, очень внимательно изучает глаза. Я аккуратно интересуюсь, не было ли подобных случаев ранее, намекая на Максима. Если цвет моих глаз изменился, должно быть и с ним произошло то же самое. Но Ирина таких случаев не помнит, а когда я прямым текстом спрашиваю про способности Максима, являются ли они уникальными, она пожимает плечами. Мол, обычный хантер, да, способности хорошие, но ничего примечательного. Вопросов она не задает, все рассказывает будничным тоном, не меняя выражение лица. Приятная женщина.
Закончив осмотр, она сообщает мне, что я могу быть свободна, и, в случае чего, я должна знать, к кому обращаться, а после уходит. Дэн видимо все это время грел уши за дверью, потому что как только за Ириной закрывается дверь, он появляется на пороге и совсем не интересуется результатами осмотра. Впрочем, наверное ему хватило одной брошенной по пути фразы от медика, чтобы все вопросы отпали разом. Парень зовет меня в столовую на завтрак. Он уже узнал, что в меню, и умирает от голода. Я тоже голодна, поэтому соглашаюсь. Прошу Дэна снова выйти за дверь, а сама одеваюсь и прихорашиваюсь. Чтобы никто не показывал на меня пальцем, завешиваю лицо волосами. Жаль, в панике я не взяла косметику, а то можно было загримироваться – мать родная не узнает. Увидев меня, Дэн смеется.
– Да все уже про тебя знают, можешь не прятаться.
По размерам столовая напоминает школьную, или даже колледжную, большая и в меру уютная, только больше темных тонов в интерьере и почти нет окон. Вместо них помещение освещают торшеры, стоящие практически рядом с каждым столом. Кое-где есть диванчики. Когда мы входим, сначала на нас не замечают, потом постепенно начинают