погрустнел и еще раз, без особой надежды, спросил:
– А мы?
– Мы, – произнесла она рассеянно. – Ну конечно. Я буду тебе писать.
И она уехала. Поступила в медучилище. А я остался.
Арина вспомнила свое обещание и нашла время на страничку в конверте, где писала, как у нее все хорошо, сколько в Минске магазинов, театров и соблазнов, но она девушка серьезная и предпочитает только учиться, во что верилось с трудом. Грустила, что денег не хватает на все, – в это верилось больше. А чувства мои бурлили: не забыла, вспомнила, написала!
Собирая рассыпанные зерна здравомыслия, я ясно осознавал, что не светит нам с ней ничего в будущем. И что единственное письмо за год – это отписка. Но чувства всячески этому сопротивлялись.
А вообще теперь я старался отодвигать от себя подальше всякие душевно-любовные терзания. Иногда заглядывался на девчонок, а они – на меня, но позволить себе крутить с ними шашни не мог. Да и после неудач на сердечном фронте стал слишком критично относиться к своей внешности. Явно же не герой-любовник из кинофильмов, вкус к которым мы прочувствовали, когда кинотеатр в Вяльцах стал доступен обычному человеку. Не вышел я ростом, был весь квадратно-приземистый, как тяжелый трактор. И стеснялся своих широченных, мозолистых, будто сделанных из чугуна ладоней. С детства на кузнице отцу помогал, вот такие руки-тиски и заработал. Хотя и плюсы были – хватка такая, что никто не вырвется. И кулак увесистый, что им, наверное, быка смог бы опрокинуть, хотя не пробовал – ничего мне плохого те самые быки не сделали. А вот те, кто сделали, от могучего удара сразу в землю пикировали. Но все равно я мечтал об ухоженных руках с музыкальными пальцами. Не дано!
В общем, куда такому с девчонками, небесными созданиями, накоротке общаться! Кроме того, рядом со мной не просто девчонки. Рядом – товарищи по комсомолу. И задача у нас общая и важная – строить новую жизнь.
Перемены можно воспринимать с радостью или с печалью. Но они всегда тревожны. Особенно такие грандиозные, когда меняются весь многовековой уклад, государственные и экономические основы. Когда приходит другая власть.
Кто-то от перемен отгораживается, ностальгируя по прошлому. Кто-то идет радостно им навстречу в уверенности, что все будет только лучше. Особенно приятно шагать вперед, когда молодая кровь бурлит в жилах, когда у тебя несгибаемая уверенность в счастливом будущем и стремление сбросить проржавелые оковы прошлого. И еще – когда ты комсомолец в социалистической стране и все дороги для тебя открыты.
Воссоединение наших земель с СССР, конечно, было делом непростым и полным самых разных эксцессов. И новая власть достаточно умело действовала кнутом и пряником.
Перво‐наперво мелким гребешком прошлись по представителям польской администрации, военным, полицейским. Кого выселили в дальние заснеженные края, кого простили, а тех, кто запятнал себя преступлениями против народа или планировал вооруженную борьбу, – с теми по всей строгости.
Однако если с поляками эксцессы были единичными, то украинские националистические