бородатый мужик и двое моложавых парнишек с опаской поглядывали на незнакомца в продырявленной одежде, пропитанной засохшей кровью.
– Папенька, это Молот! Воин, спасший меня от работорговцев, – выдохнула Тида, кидаясь в объятия к отцу и братьям.
Изба отца Тиды оказалась ухоженной и чистой. Мне выдали сменную одежду: длинную рубаху и льняные штаны, а мою забрали в стирку и починку.
Посреди просторной комнаты возвышался потемневший дубовый стол, повидавший немало застолий. Мать Тиды разложила на нем вареный картофель, сало и огородные разносолы. Отец девушки притащил склянку с беловатой жидкостью.
– Попробуйте, господин, сам настаивал, – улыбнулся он, откупорив бутыль и плеснув мне сразу половину деревянной кружки.
После тяжелого дня я с удовольствием отхлебнул ядреный крестьянский самогон. Терпкий запах сивушных масел и крепкий спирт приятно обожгли глотку. Я зажмурился. Градусов шестьдесят, не меньше… Я крякнул и затолкал в рот шмат соленой капусты. Звонкий хруст наполнил комнату. Крестьянин под пристальным взглядом жены сглотнул слюну, налив мне еще.
– Налей себе, – указал я жестом.
– Барк, меня зовут Барк, господин.
– Посиди со мной, Барк.
Барк улыбнулся и плюхнулся рядом на скамью, торжествующе посмотрев на супругу. Мол, ничего не могу поделать, господин желает, чтобы я тоже выпил. Та, нахмурившись, молча махнула рукой и поковыляла в соседнюю комнату.
– За вас, господин! – Барк поднял чарку и залпом опустошил ее, закусив лоснящимся куском сала. – Откуда вы, господин, и куда направляетесь?
– У меня счеты с носителями древней магии, тебе что-нибудь известно о Фиморрах?
– Я… зачем вам это? – крестьянин поднял густые брови и почесал бороду. – Слава богам, ведьмы давно уничтожены!..
– Не все…
– В наших краях их точно нет, у нас другая напасть…
– Какая? – я подлил ему самогона.
Глаза Барка вдруг потухли, а голос задрожал:
– Завтра день полной луны, и мы должны принести жертву Люпусу.
Барк вздохнул и поведал мне о многолетнем проклятии родного поселения. Каждое полнолуние на жертвенной поляне в лесу крестьяне привязывали одного из жителей Ксилона, на кого падет черный жребий. Человеческая жертва – это угощение для Люпуса – кровожадного существа, похожего на человека-волка.
Люпус пожирал человека и до следующей полной луны никого не трогал. Если не совершить обряд, то чудовище целый месяц убивало людей, работающих в полях и скот, забредший в лес. Тогда жертв становилось гораздо больше.
Как и когда он появился, никто не помнит. Его пытались подкараулить, устраивая засады на жертвенной поляне. Но зверь чуял опасность и не приходил, если на поляне находился ещё кто-нибудь, кроме привязанной к столбу жертвы. Обращения к королю ничего не дали. Солдаты Королевского легиона месяцами жили в деревне, но так и не смогли никого поймать, а после их ухода зверства Люпуса только усиливались.
Многие жители покинули деревню навсегда, но большинству