окинул ее загадочным взглядом:
– Тогда почему ты убегаешь? С какой стати доктор Барнард послал своих подручных ко всем выходам, чтобы задержать тебя?
Как и говорила Салли. Розали вновь обвисла у него на руках.
– Значит, я не ошибся, – лаконично заметил Алек. – И в данный момент, веришь ты мне или нет, тебе лучше находиться здесь. Со мной. Он смотрел на нее, в его темных глазах – теперь они были бархатисто-коричневыми, почти черными – сияли золотистые искорки. По какой-то необъяснимой причине внутри ее также загорелся огонек, и приятное тепло разлилось по всему телу.
Неприятности. О да.
Внезапно девица выскользнула из его объятий словно угорь – боже, да она умеет постоять за себя – и ринулась к другой двери, которую успела заметить в пошлом будуаре. Капитан бросился за ней и легко поймал.
– Тихо! Успокойся, Афина, – предупредил Алек. – Знаешь, мне очень бы хотелось, чтобы ты объяснила, с какой стати пришла мне на помощь в той драке наверху.
У нее не было на сей счет ни малейшего понятия. Розали вскинула голову:
– А как вы объясните тот факт, что опустились до того, что готовы платить за удовольствие в подобном месте?
С ее губ срывались оскорбления. Причем достаточно красноречивые и выразительные, осознал, к своему удивлению, Алек. Запах блестящих белокурых волос сводил с ума. Она еще раз попыталась вырваться, сорвав с гвоздя висевшую на стене небольшую картину, немедленно свалившуюся на пол. Он невольно отшатнулся, девушка бросилась на пол и быстро подняла акварельку.
Алек ошеломленно смотрел, как куртизанка повернулась к нему спиной и осторожно водрузила акварель на место. Наконец он обрел дар речи:
– Афина, у тебя неприятности! А ты беспокоишься о какой-то картинке!
Она разъяренно взглянула на невежу:
– Это не просто картинка, подобная остальной дешевой мазне, развешанной по стенам этого дома! Даже дураку ясно, эта картина кисти Буше[3], известного своими акварелями! Его живописные работы – настоящие произведения искусства, хотя я не могу представить, что делает одна из них в этом отвратительном месте!
«Отвратительное место». Алек не преминул отметить эпитет.
– Ну-ну, Афина, а ты разбираешься в искусстве?
Она снова встала, уперев руки в бока, мятежно отбросив назад волосы.
– А с какой стати я не должна в нем разбираться? В любом случае неприятности не только у меня. А что сделали вы, почему эти люди на вас набросились?
– Подозреваю, что, вероятно, сегодня вечером я здесь кого-то обидел.
– Если вы привыкли разговаривать с людьми так, как с этим человеком по имени Стефан, я не удивляюсь случившемуся! – бросила она саркастически. – Почему вы были с ним так грубы?
Капитан пожал плечами:
– Он мне не очень нравится. И, судя по тому, как ты кинула монеты, его сложно назвать твоим любимчиком.
У Розали перехватило дыхание. Она, обычно столь невосприимчивая