куском стекла, потому что он думал обо мне больше, чем о себе самом. Если узнает о зеркале, станет еще рассеяннее.
– Я прослеживал преступления и всплески жестокости, которые могут быть связаны с Андрасом, – сообщил Лукас. – Все массовые убийства случились между…
– Западной Виргинией и Пенсильванией, – закончила я за него. И представила стены своей спальни, жалея о том, что друзья не могут их увидеть. – Я тоже изучала эти схемы. Если мы купим карту на заправке, я восстановлю некоторые из них.
Лукас на меня странно покосился:
– Хорошо.
Прист покачал головой:
– Сколько бы всего я смог сотворить, будь у меня память, как у тебя!
Лукас не обратил на него внимания и поймал в зеркале мой взгляд:
– И в этой же области исчезли девушки.
При упоминании о пропавших я отвернулась.
– Знаешь, они все похожи… – начал Прист.
– Знаю, – резко перебила я.
– Нам незачем говорить об этом сейчас. – Алара перегнулась через спинку сиденья и взглядом заставила Приста умолкнуть. – Перед следующим городом есть стоянка для грузовиков. – Она показала на дорожный знак.
– Слава богу! – откликнулась Элль, наматывая на пальцы рыжие локоны. – Я нуждаюсь в хорошей порции кофеина!
– А где сейчас Фэйт Уотерс? – спросила я, осторожно глотая черный кофе.
Я была не готова называть ее своей тетей.
Лукас запихнул в рот горсть луковых колец, запил их вторым стаканом клубничного молока. Стоянка грузовиков почти опустела, и официантка радовалась, когда Лукас заказывал что-нибудь еще.
– Мы не знаем, – пожал он плечами. – У нее нет банковского счета или кредитных карт, даже водительских прав не имеется. Никаких цифровых отпечатков.
Прист оттянул от уха наушник:
– Что означает: скорее всего, она именно та особа, которую мы ищем.
– Но тогда как же мы найдем ее? – удивилась я.
Все, кроме Элль, уставились на меня, как будто я уже знала ответ. Элль же была занята флиртом с незнакомым парнем, сидевшим в углу кафе.
Лукас бросил в нее скомканную салфетку:
– Эй, ты можешь сосредоточиться на наших делах?
– Я способна заниматься двумя делами сразу, большое спасибо, – пробормотала Элль, улыбаясь.
Лукас достал из кармана серебряную монетку и повертел ее между пальцами:
– Если мы хотим найти твою тетю, логичнее всего начать с твоего отца.
При этих словах Элль повернулась в мою сторону. Она единственная знала всю правду о дне, когда ушел отец, о том, что он увидел меня в кухонном окне и все равно уехал. Я даже маме об этом не рассказывала.
Записка, оставленная отцом, все ей объяснила: «Все, чего я хотел для нас – и для Кеннеди, – это нормальная жизнь».
Я покопалась в жареной картошке на своей тарелке.
– Я ничего о нем не знаю. Он ушел, когда я была совсем маленькой.
– Ладно. Но ты помнишь что-нибудь до его ухода? – спросил Лукас.
– Она же сказала, что ничего