развернул меня к себе, усаживая на тонкие поручни над и под черной бездной, вставая между моих раскрывающихся бедер, рывком притягивая за ягодицы, впечатывая в себя, обрушиваясь на мои губы. При таком холодном воздухе его жар становился физически выносимым, и я, наконец, могла насладиться этим мгновением в полной мере, утопая в его безбрежных ласках и поглощающих сердце поцелуев.
Сквозь тьму я услышала тревожный колокол и крики смотрящего. Распахнув веки, я обернулась и увидела необъятного размера ледяную глыбу, движущуюся прямо на нас.
– Нам пора.
******************************************
Мы прогуливались по нашему пляжу в ночном переливании неспящего мегаполиса. Майкл по-хулигански держал руки в карманах белоснежных брюк, а я топала босыми ногами по теплой прибрежной воде Тихого океана.
– Майкл, это был удивительный день. Спасибо тебе… для меня никто никогда ничего не совершал в принципе, я уже не говорю о чем-то подобном.
Он ехидно улыбнулся и вытащил из-за моей спины клубничное мороженое, протягивая его мне.
– Будешь?
– Ты просто само совершенство, мой хитрый Микки.
– Я такой.
Самоуверенный плут.
– Расскажи мне о себе…
Он обольстительно вскинул бровь, ничего не отвечая в ответ.
– Ну ты же обо мне все знаешь, так нечестно. Я тоже хочу.
Майкл стал серьезным, но все же ответил.
– Ну, если вкратце. Я всегда был лучшим, самым приближенным, я был обвинителем душ еще задолго до того, как появился Ад и все к нему прилагающееся. Я восстал против системы и был низвергнут. А потом стал карателем грешников, сам обрекая их же на встречу с собой. За свой, так скажем, самоотверженный промах, я расплачиваюсь уже очень много лет, пытаясь искупить свой главный грех – тщеславие. Ники, каждый проходит через Ад, чтобы заслужить Свет… и я не исключение.
– И ты не можешь уйти? Ты осужден пожизненно?
– Моя маленькая Ники, если б я знал. Может быть ты мое спасение?
Ох, Ники, ты влюбилась не в того парня…
А может как раз-таки в того самого, в того единственного, предназначенного для тебя.
Я посмотрела на невидимый горизонт и, почему-то, подумала о температуре воды в глубине.
Ники, это может плохо закончиться.
Но мои мысли уже улетали к огромной белоснежной такой одинокой луне, когда я сняла с себя одежду и вошла в пучину, из которой не было возможности возвратиться, маня за собой ошеломленного Майкла.