извращенной смесью.
Я могла бы что-то почувствовать.
Но вместо этого я просто поражалась, насколько хрупким казалось его сознание в моей невидимой хватке. Каким сладким вкусом отдавался его страх на языке, когда он понял – когда мы оба поняли, – что я способна на большее, чем создать стаю милых бабочек.
Страх Эсмариса превратился в ярость. Он стряхнул оцепенение с руки, замахнулся хлыстом – крюк рассек воздух…
И, не успев полностью осознать, что делаю, я изо всех сил дернула за эту ниточку.
Воздух раскололся с оглушительным треском. Я съежилась, ожидая удара кнутом, но боль так и не последовала.
Вместо этого раздался звук падения. Я открыла глаза: Эсмарис попытался ухватиться за спинку стула, но упал передо мной на колени.
Я заставила себя сесть, чуть не столкнувшись с ним. Казалось, он хочет погладить меня по щеке, но вместо этого его протянутая рука поймала прядь моих длинных серебристых волос, сжимая их с неумолимо ускользающей силой.
Эсмарис потянул меня за собой на пол, и я словно оцепенела, инстинктивно прижимая ладони к его груди.
«Смотри на меня!» – эхом раздавался в голове мой приказ.
Мы оба повиновались. Я не моргала и не отводила взгляд, наблюдая, как ярость исчезает с его лица, уступая место искренней печали, которая терзала мою плоть сильнее, чем двадцать семь ударов плетью.
– Тисаана…
Я едва расслышала тихий возглас Серела. Подняв голову, увидела в дверном проеме своего друга: он держал ладонь на рукояти меча и в ужасе на меня таращился.
Должно быть, я представляла впечатляющее зрелище: вся в крови, с иссеченной спиной, а на моих коленях мертвое тело самого могущественного человека в Трелле.
Глава 4
– Изгнанные боги, что он с тобой сделал?
Мне на плечи легли руки Серела.
Я его не слышала. Не могла оторваться от безжизненных глаз Эсмариса. Они глядели сквозь меня, за меня.
– Тисаана, смотри на меня.
Смотри на меня. Смотри на меня. Смотри на меня…
Теплые мозолистые пальцы приподняли мой подбородок. Круглые, водянисто-голубого цвета глаза Серела были полной противоположностью глазам Эсмариса. Для моей души они стали глотком свежего воздуха.
Я выпалила единственное, что пришло в голову:
– Он мертв.
Серел бросил взгляд на Эсмариса. Друг не спрашивал, что случилось. Возможно, развернувшаяся перед ним картина – куча монет на столе, кровь, хлыст, грохот, который заставил его насторожиться и вбежать в комнату, – и так рассказала все, что ему требовалось знать. При виде тела он даже не поморщился. Иногда я забывала, что мой покладистый, добрый друг прекрасно знаком со смертью.
– Можешь встать?
Я кивнула, но не двинулась с места. Мои спутанные волосы все еще были зажаты в мертвой руке Эсмариса. Трясущимися пальцами я высвободила прядь. Его рука была такой теплой, – казалось, в любой момент он может меня схватить.
Я убила его.
Я убила Эсмариса.
Своими руками.
Ужас