товарищами и тем более друзьями. Больше было похоже на то, что Ратманов сдавал экзамен. Экзамен на право жить.
– Гимназист… – Ратманов снова привыкал к своей «школьной» кликухе, а Хряк как будто специально цедил слова, чтобы те казались более тяжеловесными и служили цели припугнуть. – А мы тебя тут заждались. Кое-кто даже подумал, что ты не придешь вовсе.
Георгий снова обвел собравшихся глазами.
– Это почему еще? Сказал приду, значит приду.
– И с какими шалавами ты якшался? До Марьиной рощи не так далеко, чтобы я вообще об этом спрашивал.
– Тебе всех по именам перечислить? – Ратманов понял, что извинений тут будет недостаточно, и избрал «дерзкую» стратегию. – Рита, закрой уши…
Атаману это не понравилось.
А Ратманов посмотрел на деньги и квитанции, разложенные перед преступным авторитетом. И пошел в дальнейшее контрнаступление.
– Сорга[20] есть, расписки есть. А уж с кем я загулял на свою долю – дело десятое. В конце концов, о времени возвращения мы не договаривались.
Хряк ухмыльнулся – прав был Гимназист. И деньги с квитанциями на месте.
– Ну что, Лодыга, – атаман почему-то обратился именно к этому бандиту, – поверим Гимназисту на первый раз?
Ратманов перевел взгляд на Лодыгу. Тот лишь хмыкнул.
Хряк сбросил с колен свою маруху. Подошел к попаданцу и положил руку ему на плечо, даже, скорее, обхватил сзади за шею, одновременно демонстрируя как свое одобрение, так и свою силу.
– Ну что, сделал дело, как говорится, гуляй смело. На тебе червонец сверху. Хряк добро не забывает.
Слышать подобное от уголовника было не очень-то приятно. Но преступник Георгий Ратманов снова победил опера Юрия Бурлака. Деньги принял. И пошел к себе. Остальные бандиты тоже расходились.
Ратманов до этого не успел справить нужду и хорошенько умыться. А проделав со своим новым телом все эти нехитрые манипуляции, прошел в дом чуть глубже, чем мог бы. И покосился в сторону лежака, который обычно занимал Лодыга. Лодыги там не было.
Пьяный Лодыга ржал, как конь в шантане «Негасимая свеча» – подобные названия были довольно популярны в дореволюционной России. А спаивал его Копер. Ушлый тип. Обиженный член банды. Старый приятель. Свой в доску. И гораздо более понятный, чем этот Гимназист.
– Ты мне вот что скажи. – Копер выглядел намного трезвее Лодыги. – Ты можешь на все сто утверждать, что Гимназиста взяли фараоны?
– Могу, – отсмеявшись, согласился Лодыга.
– И то, что он вышел оттуда, проведя время на половине старших чинов?
– Могу, – кивнул Лодыга.
– Твои слова против его, когда доберемся до Хряка.
– Ага. – Пьяный Лодыга кивнул и снова принялся ржать, ничего не мог с собой поделать. – Только цыган давай послушаем. Тут цыгане выступают!
Копер до того держался. Но буйный нрав прорвался наружу.
– Недоумок!
Лодыга с блаженной улыбкой посмотрел