людей я вышел на площадь. Здесь явно происходило непонятное действо, народ толпился вокруг какого-то сооружения. На помосте стоял турок в зеленой чалме – явно из мусульманского духовенства, заканчивающий чтение фетвы. Я ничего не успел еще понять, как турок отошел в сторону, и на помост вытолкнули несколько мужчин со связанными руками.
Вышел палач с подручным – оба в красных балахонах, закрывавших голову, только для глаз были прорези. Помощник палача развязывал жертве руки и клал его левую руку па деревянную плаху. Палач саблей отрубал руку по локоть. Сабля была необычной – широкой, с длинным лезвием, вероятно, специально сделанной для подобных экзекуций.
Площадь оглашалась криками жертв. Стоявшие рядом со мной жители одобрительно кивали головами.
– Что происходит? – спросил я.
Ко мне повернулся сосед слева, седобородый турок почтенного возраста. Оглядев меня, он спросил:
– Ты чужеземец?
– Да, из Московии.
– Тогда знай, что по фетве «шейх-ум-ислами» казнят воров, кравших имущество у почтенных горожан.
– Спасибо, почтенный. Кто правит страной?
– Ты не знаешь? – удивился старик. – Милостью Всевышнего Селим Второй, внук Баязета «молниеносного», побившего византов, да продлятся его годы.
– А может быть, подскажешь мне, где живет искусный лекарь?
– Конечно, старый Ибрагим знает все в городе. Пойдем, я тебя провожу – это недалеко.
Ибрагим бодро зашагал по улице. Я пошел следом. Старик решил меня просветить.
– Вот при Сулеймане Великолепном порядка больше было, Селим же слаб, но великий визирь Мехмед Соколлу правит сильной рукой, да поможет ему Аллах.
Потом старик спохватился, что не след рассказывать иностранцу о правителе, и перевел разговор на детей и внуков.
Вскоре мы остановились перед глухим и высоким забором.
– Здесь живет самый искусный лекарь Истамбула, почтенный Джафар-оглы. Стучи в дверь, а я пойду по своим делам.
Я взялся за бронзовое кольцо двери, постучал. Когда я спросил Джафара-оглы, меня проводили в дом. Пока я шел, осматривал жилище. Сложенный из розового туфа дом выглядел великолепно – чувствовалась рука большого мастера. Мне показалось, что дом ранее принадлежал знатному византийцу, после захвата Константинополя турками попал к новому хозяину и переделывался в его вкусе. Например, забор – глухой и мрачный – резко контрастировал с особняком.
Меня усадили на низкую скамейку, и вскоре из внутренних покоев вышел сам хозяин, Джафар-оглы. Радушно улыбаясь и прикладывая руку к сердцу, он поприветствовал меня и, усевшись на груду подушек на ковре, деловито осведомился, какая беда привела меня к нему. Я как есть рассказал, что сам являюсь лекарем и хотел бы попрактиковать.
Джафар задумался, потом высказал резонное желание посмотреть на мои навыки.
– У меня есть больной с большой грыжей живота, может, уважаемый русский гость возьмется его оперировать?
Я согласился и утром