обмозговав этот проект, признал, что в нем есть благородное безумие, но уточнил:
– А что, ты сможешь?
– Обижаешь!
– А вдруг не испугаются?
– Испугаются!
– Попробуй, мысль здравая! – И тут же предупредил: – Только не переборщи, еще нам мокрого не хватает.
Посмеялись и сели испить еще по одной-второй-третьей чашечке чаю. Как справедливо рассудили, домой Оле не стоит пока торопиться.
Глава 5
Трудовой понедельник, заполненный важными делами, прошел. Вторник, более спокойный, клонился к вечеру – и все-таки только сейчас удалось присесть попить чаю. Выслушав историю бурного празднования годовщины семейной жизни, сержант Остапчук хохотнул и тут же солидно заметил:
– Умеете вы веселиться, молодежь.
– Это у нас запросто, – благодушно подтвердил Сергей, – с огоньком.
– И ведь даже и не пили. Не отведали же моей наливочки?
– Я отведал, – признался лейтенант, – но оставшись с бутылочкой наедине.
– И как?
Акимов молча, но красноречиво выставил большой палец.
Посмеявшись, Иван Саныч мимоходом посоветовал, то ли в шутку, то ли всерьез:
– Резвись, да не очень. Да, и с Сергеевной все ж таки поаккуратнее.
Сергей возмутился:
– Саныч, и ты туда же? Жене простительно, но от тебя!..
– Ты послушай, а не квакай в ответ. Правда, благоверная твоя с придурью, хотя просветы бывают.
– Вот спасибо.
– Кушай – не обляпайся. А вот Катька, – Остапчук задумчиво постучал карандашом по подстаканнику, – еще когда чажолой ходила, как-то жалилась: урка ее нет-нет, а в дурь прет.
– Что ты выдумываешь?
– Ревнует. Будто здесь, окромя его законной, достойных женских кандидатур нету.
Акимов не поверил:
– Да брось ты.
– А вот так вот! Так что смотри, ему до дембеля недолго осталось. Вернется – кто его знает, что учудит?
Сергей сердечно попросил отвалить. Однако если Иван Саныч открыл рот, то выложит все, что в душе накопилось.
– Все мы, глаза имеющие, видим, что против товарища Гладковой Сергеевна ну никак не тянет. И все-таки есть такие личности, что искренне своих жен почитают красавицами, и что других хлебом не корми – а дай за ними поволочиться. Вот это – наиболее опасные, – со знанием дела заявил Остапчук и совсем было собрался поведать некую охотничью историю из своей бурной биографии, но тут появился Сорокин.
– Завершаем байкотравлю, отправляемся в общежитие. Иван Саныч, это я тебе, – на всякий случай пояснил капитан.
– А что там? – заинтересовался сержант.
– Темные бытовые истории, как раз как ты любишь. Вроде бы мальчишеская драчка, но ее никто не видел, только синяки.
Остапчук подбил итоги:
– То есть не обычный мордобой. И что ж не поделили эти ремесленные? Живут на всем готовом, государство кормит, кров дает – а они все куролесят.
– В