выдыхаю последний хриплый рык и только сейчас осознаю, что Доминик не сопротивляется: он осторожно удерживает меня, но кажется, больше для того, чтобы я в своем яростном желании ему навредить сама себя не стукнула. И желание вредить даже ему как-то резко пропадает. Это как бить ногами связанного. Хотя он не связан, и ногами я его не била, но все равно уже не то.
Тогда сдуваю прядь волос, упавшую на глаза, и вижу, что Доминик улыбается. Не просто улыбается, тихо смеется.
– Какого беса тебе весело?
– Ты великолепна! – говорит он, приподнимаясь на локтях.
– Как это понимать?
– Когда злишься, ты превращаешься в настоящую волчицу.
– Я не волчица!
– По поведению и не скажешь.
На это мне ответить нечего, потому что в последние минут пять я вела себя не просто как волчица, как очень агрессивная волчица. Владыка, в кого я превращаюсь?!
– Почему ты дал себя ударить?
– Потому что тебе это было нужно.
Мне действительно это было нужно. Но это совсем не ответ на мой вопрос.
– У тебя царапина на скуле. – Я провожу пальцами по его щеке, слежу за этой линией, чтобы не смотреть Доминику в глаза. Потому что вместе с осознанием своей вспышки меня накрывает стыдом.
– Ерунда, к вечеру затянется.
Ну да, для него мои удары – наверное, как готовить и порезаться ножом. Неприятно, но жить можно. А для меня… Это я его так укусила?!
– Шарлин, посмотри на меня, – просит Доминик, но мое внимание полностью поглощено следами зубов у него на шее, наливающимся кровоподтеком.
– Я веду себя как какая-то зверюга.
– И это невероятно возбуждает.
Теперь я смотрю на него. Недоверчиво так смотрю.
– Тебя возбуждает, когда тебя бьют?
– Меня возбуждаешь ты. – Доминик позволяет ладоням сползти на мои бедра и вжимает меня в свой пах. Учитывая, что моя юбка давно задралась, я чувствую это очень ярко, и мое дыхание снова сбивается. – Такая воинственная, необузданная и сидящая сверху.
– Знаешь, в такой позе сложно тебе не поверить.
Мы смотрим друг на друга одну долгую секунду, а потом просто сталкиваемся. Телами. Руками. Губами. Мы целуемся так же яростно, будто мы изголодавшиеся волки. Жадно, сильно, страстно. Меня ведет, и по телу растекается огонь, грозящий поглотить меня целиком. Еще немного, и остановиться будет сложно, поэтому я отстраняюсь.
– Нет, я не могу так.
– Можешь. – Голос у Доминика хриплый и спокойный, но я чувствую, что контроль дается ему так же сложно, как и мне. – Отпусти себя наконец, моя маленькая альфа.
– Не смей меня так называть! – снова рычу я и кусаю его за нижнюю губу. От ответного стона у меня мутится сознание.
Все к бесам! Мне это даже доктор прописал!
Я дергаю за пуговицы на его рубашке, и, кажется, с парочкой расправляюсь сама, остальные отлетают стараниями Доминика от единого рывка. Моей водолазке везет больше, ее просто стягивают через голову. По обнаженной коже бежит прохлада, но это ничто по сравнению с жаром большого сильного