и вязал непрерывно почти четыре года, как только начиналась зима. Связал дочерям по свитеру, и несколько себе. В них было тепло. Все они были полностью из шерсти, и я хожу в них везде – на работу, дома и в лесу. Изделия из синтетики я одеваю редко – в них жарко, когда тепло, и холодно, когда на улице мороз. Так они и лежат, в шкафу.
Сейчас я забросил вязание. С непрерывными домашними хлопотами в частном доме некогда вязать крупные вещи. Но вязать иногда приходится. Особенно, когда попадает в руки шерстяной свитер, который мал, или надо подготовить шерстяные носки для зимы.
Но я не покупаю уже нитки. Раньше, когда я интенсивно вязал, ангел-хранитель столько бесплатной пряжи мне доставил, что она еле вошла в большой мешок из-под сахара. Там она и лежит. Разного цвета и толщины. Иногда я ремонтирую какую- то вязаную вещь и тогда всегда нахожу в этом мешке нужную пряжу.
И хотя я давно не набирал петли, руки мои помнят, как это делать.
Месть ангела
Говорят, добро должно быть с кулаками. И мой милый ангел-хранитель порой иногда бывает жестоким.
От первой жены я ушел из-за тещи. Пока я работал в первой экспедиции после института, то полевой сезон длился все лето. Выезжали мы в мае на Газ – 66 всем табором и ехали сразу в Челябинскую область, где и работали до октября. Я был геологом и одновременно начальником этого отряда. В конце каждого месяца приходилось ехать на базу в Екатеринбург и отчитываться за месяц. Потом получал деньги, талоны на бензин, дополнительные задания от главного геолога и ехал обратно. На это уходило день, два, от силы три. Присутствие тещи в доме меня и не трогало.
Но когда я перешел в другую экспедицию, в круглогодичную партию, то отношение мое к присутствие тещи в моей семье изменилось. Определенного полевого сезона тут не было – ездили в поле регулярно, но на более короткие сроки круглый год. Летом поиски и разведка мрамора, зимой я с буровой бригадой ездил на поиски и разведку месторождений кирпичных глин. Поменял, так сказать, специализацию. Зимой потому, что бурить приходилось на землях занятых сельскохозяйственными угодьями. Командировки были не очень длинными – пару недель, немного больше. Потом возвращались на базу, и начиналась работа с пробами, документацией. Я стал чаще жить дома.
Спустя год после окончания мною института мы с женой получили около цирка квартиру для семьи в только что сданном семейном общежитии. Это была обычная квартира тридцать пять квадратных метров. Мне до работы было три минуты ходьбы. Рядом детский садик, горный институт, парк Зеленая роща. Короче, все было хорошо, если бы не одно «но». Теще привыкла считать семью своей дочери как свою, со всеми вытекающими последствиями. Я ее видел дома чаще, чем жену, она могла закатить скандал, или ссору с женой. И она принимала столь активную позицию в воспитании детей, что, по крайней мере, для меня в этой области и места не осталось. Чтобы быть поближе к внучкам, она