входит Гийом. В его сморщенных руках был таз, в котором плавала тряпка. Я схватил тряпку и положил ее себе на голову.
– То есть, – послышался его скрипучий голос. – Вы ее облапали, поугрожали ей, а она бросилась в окно?
Я стиснул зубы, жалея, что рассказал об этом. Двумя пальцами я отлепил мерзкую тряпку, с которой все стекало по вискам, ото лба.
– Что думаешь? – произнес я, понимая, что когда брошенные любовницы желали мне девушку, которая однажды сведет меня с ума, они что-то не договаривали.
– Я думаю, – произнес Гийом, наливая мне чай с плавающей в нем ромашкой, – что она слишком хорошо воспитана. Редко сейчас встретишь девушку, которая считает себя обесчещенной, только потому, что кто-то потрогал содержимое ее корсета! Наверняка, она еще девственница!
Я отвернулся от чая, но Гийом был настойчив, вкладывая кружку мне в руки. Что происходит?
– Я понимаю, вы расстроены из-за того, что девушка, в ответ на ваши …назовем это словом “ухаживания” решила покончить с собой, – произнес Гийом, снова пытаясь заставить меня выпить чаю. Я толкнул кружку локтем, едва не пролив.
– Я же говорил, что на меня ваша ромашка не действует! – рыкнул я. – Я дракон! Она меня не успокоит!
– Зато она успокоит меня. Вы пьете, а успокаиваюсь я! – Гийом снова подсунул мне кружку. – Мне так спокойней, когда я знаю, что сделал все, что мог!
Я вздохнул, глядя на старого дворецкого. Что ж. Мне в пору вызывать целителей. Надо же! До сих пор поверить не могу, что она это сделала!
– Мне кажется, что с ней что-то не так, – заметил Гийом, пытаясь поменять компресс на моей голове. Он выжал его над тазиком, а я убрал со лба мокрые волосы. – Обычно девушки, когда вы нагло лезете им в корсет прыгают к вам в кровать. А тут, видимо, она просто перепутала!
– Перепутала? Окно и кровать? – зарычал я, уводя руку с тряпкой. – Совсем похоже!
– Значит, она плохо видит. Ну конечно же! Она – слепая! – кивнул дворецкий. – Не рассмотреть такого красавца, как вы, перепутать окно и кровать… Тут только слепая может. Я же говорил, что с ней что-то не так!
Гийом промолчал. Я уже знал, о чем он думает.
– Ты думаешь, это как-то связано? – спросил я, вспоминая безутешного отца.
– Мне жаль, что это вызвало у вас воспоминания о бедной вашей матушке, – произнес наконец старый дворецкий. – Она была светлым человеком. Я не знаю никого, кто бы вел себя со слугами так же, как она. Мне так жаль ее.
Я вспомнил, что хотел сделать! Точно!
– Гийом, где лежит ключ от ящика? – спросил я, видя как старик пустил слезу.
– От письменного стола? – вскинул седую бровь дворецкий. – Я его положил… Кажется… Вот!
Дворецкий достал ключ и положил мне его на руку. Я встал, на ходу скидывая тряпку.
– Раз уж это напомнило про матушку, то я бы кое-что проверил, – произнес я, вставляя магический ключ в замочную скважину. Ящик открылся, а в нем лежала аккуратная стопочка писем. Конверты были разорваны, а я достал одно из них и раскрыл. “Любовь моя… Мой виконт…” – прочитал я, пробегая глазами. На моем лице