один бог. И все мы поклоняемся ему. Вот только поклоняемся по-разному и по-разному называем. Так в чём вина тех, кто ходит в церковь, а не в мечеть? Коран и Библию писали люди, те, кто слышал глас Божий. И заповеди в Святых П******-исаниях одни. Так не лучше ли нам объединится и воевать ни друг с другом, а с пособниками дьявола?
Лицо Рашида вытянулось.
─ Что ты несёшь?
Я уселась рядом.
─ Ты слышал про мировой заговор? Ресурсов на планете осталось так мало, что уже сейчас возник дефицит пресной воды, руды и нефти. Тем не менее, сильные мира сего продолжают вырубать леса, загрязнять реки и моря химией и радиацией. Никак не нажрутся, гады. Климат изменился. И теперь единственный путь к выживанию толстосумов ─ сократить население планеты. А это можно сделать двумя способами: создать контролируемый вирус или же развязать мировую войну.
─ В войнах виноваты народы. ─ Парировал Рашид.
Я покачала головой.
─ Вовсе нет. Ни один народ не хочет уничтожить себя. В наших хромосомах есть ген старения, включающий процессы разрушения организма уже с момента рождения, но общеприродный инстинкт сохранения вида никто не отменял. Не Бог, а дьявол нашёптывает в ушко своим адептам: «Иди и убей, разрушь, уничтожь!» И тебе приказывает тот самый дьявол.
Рашид усмехнулся.
─ А что насчёт тебя? Ты тоже убиваешь.
Стянув шапку, я взъерошила волосы.
─ Взгляни на меня. Посмотри мне в глаза. И ты увидишь не бездумную машину для убийств, а обычную женщину. Я мать и бабушка. Но ты прав. Уже двадцать лет я воюю, воюю с такими, как ты. И знаешь, почему? Да потому, что хочу защитить свою семью, свой дом, своих соседей и друзей. Не будь тебя, и меня бы не было. И я верю в Бога, верю, что он задумал нас другими, созидателями, а не разрушителями. Ты меня понимаешь?
─ Бороться за чистоту вида ─ тоже природный инстинкт. Выживает сильнейший. Слабая и больная особь должна погибнуть хотя бы для того, чтобы не дать слабое и больное потомство.
Я подкатила глаза.
─ О! Ты уже говоришь, как нацист. Вот только кто решает, что есть слабость, а что сила? Хилый мальчик может стать гениальным учёным, изобрести лекарство, скажем, от рака или диабета. А здоровяк взять автомат и разрушить город. Мы не знаем, кто более важен для человечества. Наше понимания правильности и неправильности искажено. И всё же у людей есть право на жизнь.
─ И что ты мне хочешь доказать? К чему этот разговор?
Я лишь вздохнула.
─ У тебя ведь есть семья? Ну, родители, братья, сёстры? Ты задумывался хоть раз, что станет с ними, если твоя чёртова бомба взорвётся? А вот у меня есть семья, о которой я думаю каждую минуту. И, поверь, я, без колебаний, пристрелю тебя здесь и сейчас, если ты всё ещё хочешь разрушить мой мир.
─ Но ты сама погибнешь в этой пещере, или же снаружи. Ты нуждаешься во мне, в моих знаниях. ─ Мужчина постучал пальцем по лбу.
Я пожала плечами.
─ Погибну? И что с того? Я солдат. Что значит моя жизнь, если речь идёт о спасении миллионов? Видишь, именно в этом