вежливый, не то, что этот с черными руками от татуировок. Посмотрели на нас с Робертом, но прошли мимо, лишь Высотин мазнул по мне презрительным взглядом. Что я ему сделала, непонятно.
– Ну, все, поехали? – закончил разговор Роберт, и мы выехали от школы, направляясь в кафе. В ближайшей Шоколаднице было все занято, школьники с родителями оккупировали все столики. Пришлось идти в соседнее кафе, там с трудом нашли столик в углу зала.
– Я забыла, столько людей в кафе пойдут сегодня, – сказала я Роберту, который сделал заказ за обоих. Меню у нас примерно было одинаковое, греческий салат, да смузи из фруктов.
– Рассказывай, как твой первый день прошел, – спросил Роберт, когда нам подали салат.
– Да что рассказывать, еще не познакомилась ни с кем, вроде нормальные ребята, – уклонилась я от подробного ответа. Но друг давно знал меня.
– Что случилось? Говори, – пригрозил он мне вилкой, и я рассмеялась. Умел Роберт меня вывести из печали, это точно. Когда отец ушел, только помощь друга, да еще моей подруги, которая осталась в старой школе, не дали мне совсем затосковать и отчаяться.
– Да, правда, все хорошо. Один парень только, как-то странно среагировал, когда я сказала, что балерина.
– Кто? Это не тот, что в татуировках на все руки?
– Да, он, откуда ты знаешь? – удивилась я.
– Когда приехал, он на крыльце стоял, все в школе были. Я так и подумал, что его с урока выгнали, – ответил Роберт, цепляя вилкой кусочек помидорки и отправляя в рот.
– Он засмеялся, услышав, что я – балерина и Валентина Михайловна попросила его выйти из класса, – вспомнила я издевательски громкий смех Высотина, – Скажи мне, почему он смеялся?
Роберт пожал плечами, продолжая жевать салат.
– У меня только две версии: первая, ты ему понравилась и не морщись так. Как правило, в школе мальчик показывает свое пренебрежение девочке, которая нравится ему, по себе знаю. Мы дергаем за косички, льем на стул клей, рвем тетради, только из-за этого, – усмехнулся Роберт.
– Зачем?
– Потому что признаться, что кто-то нравится смерти подобно, сразу засмеют.
– Ужас какой, а вторая причина?
– Что-то у него связано с балетом, пунктик в голове. Травма детская или еще что, но это вряд ли. Возможно, он связан был раньше с балетом, там что-то произошло плохое, но это так, версия.
– Вот и все новости, – ответила я, допивая свое смузи, – А у тебя что?
– Ты только не делай поспешные выводы, – сразу перестал есть Роберт, – И не волнуйся так.
– Ты меня пугаешь, – напряглась я.
– Кроме того, что женюсь, как ты сказала рано, есть еще одна новость и тебе она точно не понравится.
– Говори уже.
– Мы с Натальей уезжаем, в Америку. Я получил гранд на обучение в лучшей школе балета там и последующим выступлением в Miami City Ballet (1).
– Вот как, – тихо произнесла я, понимая, что Роберт не шутит.
– Что ты молчишь? Скажи, ты не рада? – заволновался мой друг.
– Я рада за тебя, но как же быть теперь