наверное, – я пожал плечами.
– Так, граждане, если вы хотите продолжать допрос, то делайте это в милиции, – заявила Надежда Павловна, притопнув от нетерпения каблуком. – А мне надо работать!
– Да ладно, Юрий Леонидович прав, – Дима поднялся и протянул мне паспорт. – Мы на машине, давайте мы вас подвезем. По какому адресу вас доставить? Вы уже устроились в общежитие?
– Спасибо, я прогуляюсь, – ответил я, стараясь придать себе максимально уверенный вид.
– Ну смотрите, вообще-то не ближний свет, – он с сомнением покачал головой. – Тогда не будем задерживать Надежду Павловну.
Мы поднялись и гуськом вышли в коридор. Сначала лысый, потом Дима, потом я, а за мной молчаливый Веник. Последней вышла Надежда Павловна и заперла кабинет на ключ.
– Где вы оставили верхнюю одежду? – спросила Надежда Павловна.
– Что, простите? – я нахмурился.
– Ну, пальто или куртка, или в чем вас там привезли?! – она снова нетерпеливо потопала каблуком. – На дворе ноябрь, не в рубашке же вы по улице прогуливались до своей этой шаболды!
Черт его знает, почему именно этот вопрос выбил меня из колеи. Я почувствовал, как пол под ногами качнулся. Бдительный Дима, который вроде уже расслабился, снова насторожился и с интересом посмотрел на меня. Если бы он был собакой, то в этот момент у него точно бы уши встали торчком.
– Его без верхней одежды доставили? – спросил Дима и посмотрел на Веника.
Глава пятая. Старое и новое
– Так его же… – начал Веник, но потом глянул на меня и закашлялся. – А, я же его спать уложил, а вещи в шкаф убрал. Момент!
Веник сорвался с места и ускакал по коридору. Надежда Павловна тоже нас оставила и почти бегом унеслась туда, где ее ожидали некие Смирновы, явившиеся за телом. Бдительный Дима снова потерял ко мне интерес, полез во внутренний карман, достал записную книжку и принялся ее листать с озабоченным видом.
В коридоре снова загрохотали шаги Веника. Он уже был без белого халата и застегивал на ходу коричневую куртку. А на руке висело пальто из болотно-зеленого драпа с меховым овечьим воротником, чуть траченным молью.
– Вот, надевай! – он кинул это кошмарное творение портновского искусства. Оно вообще мужское? Выглядело так, будто раньше его носила дородная пенсионерка.
Но выбирать особенно было не из чего, так что я с невозмутимым видом натянул на плечи эту парадно-выходную мантию кокетливой шпалоукладчицы. По лицу Димы было заметно, что у него есть на счет этого пальто не то, чтобы вопросики, а скорее замечания. Но мне повезло. Решение он принял, так что ограничился многозначительным хмыканьем.
Теперь у морге было не так тихо, как ночью. Где-то разговаривали, где-то топали шаги и поскрипывали колесики каталок. Кто-то причитал и всхлипывал.
– …да, только что поступил, – говорила рыба в телефонную трубку. – Куцый Михаил Григорьевич…
– Так он у вас?! – заголосила трубка. – Ну слава богу! А то я его уже обыскалась, места себе не нахожу…
– Она нормальная вообще? – прикрыв трубку руками спросила